4 Советская повседневность в контексте Золотой ветви

Преамбула
Презентуемое нами исследование, по своей форме напоминающее отчет по гранту/кандидатскую, которую расширили и переработали для «массового читателя», ставит перед собой задачи деконструкции и анализа советской «городской легенды», определения психолого-социальных и культурологических основ функционирования «городской легенды» именно в советском социуме. У подобной задачи есть ряд плюсов (а у книги, вне всякого сомнения, плюсов много), но есть и весомый набор «подводных камней», и здесь надо быть честным — далеко не все камни авторы умудрились обойти.

Методический базис
Как любое исследование данную работу предваряет методический базис, где авторы закрепили свои начальные установки. Что «городские легенды» не просто страшилки, что у любой распространяемый легенды должна быть смысловая основа, которая комфортно закрепляется в социуме, и что у каждой легенды есть исторический, культурологический, психологический и (или) социальный базис. С одной стороны — факт наличия методического базиса уже радует. С другой — я не скажу, что авторы прям досконально придерживаются своих же декларируемых методических предпосылок. В середине книги всплывает концепция «мемов» от Докинза — я не против этой идеи, она достаточно интересная, но вот насколько она проверена, насколько она адекватна именно для этой темы? Признаться, здесь возникают ряд вопросов. Методический аппарат авторов достаточно обширен, но к адекватности применения отдельных инструментов в отдельных ситуациях есть вопросы.

Основная тема
Суть книги можно пересказать, в принципе, в рамках одного абзаца. Все «городские легенды» в СССР (и не только в СССР) представляют собой не что-то самостоятельное, а редуцированные страхи, которые, после того как были загнаны на подкорку, «преобразились» в некую более безопасную, и значительно более живучую форму. Чёрный воронок из 30-х превращается в машину ССД (Смерть Советским Детям); боязнь тотального контроля и прослушки превращается в «Красную плёнку», где человека видно голым (страшная вещь, конечно, голый человек — просто катастрофа); нагнетание агитпропа перед фестивалем молодежи и студентов 57-го (первая волна детей мулатов в СССР появилась именно тогда) и Олимпиады-80 (это уже не первая, а вполне себе третья или четвертая волна шоколадных детей) превращается в заразность негров, которые поголовно больны сифилисом (сифилис как страх тоже неслучаен), и ставят своей целью заразить как можно больше советских людей (через стаканчики в автоматах с газировкой) и, конечно же, детей. Каждую «городскую легенду» авторы старательно деконструируют, и находят там некий культуролого-исторический базис. Принадлежность «врагов» к «троцкистско-зиновьевской шайки» очень неявное а, следовательно, специальные знаки надо искать. Поэтому в огне на рисунке коробки со спичками присутствует «бородка Троцкого» — это самая что ни на есть «симпатическая магия» (привет Золотой ветви ) — враги хотят «зашкварить» (уголовный жаргон) обычных людей, и тоже сделать врагами путем метафизического «семиотического осеменения». Кто не скажет, что старики-культурологи были совсем уж неправы, а законы примитивных племен не законы граждан СССР (да и вообще, любых граждан).

Две неприятные вещи
В книге есть две глобальные проблемы, от которых, увы, не застрахован никто.
Первая — насильственная актуализация. Авторы не просто хотят быть фольклористами, культурологами, историками — они ещё активно влезают в сферу современной политики и масс-медиа. Примеры получаются достаточными натянутыми. Иллюстрировать «городские легенды» «распятым мальчиком», как по мне, всё-таки не совсем грамотно — это не городская легенда, это «фейк». Авторы не вводили в свою книгу такое понятие, а отождествлять феномен «городской легенды» и «фейка» я считаю всё-таки методически ошибочным шагом. В результате каждый раз, когда авторы хотят наступить в «современность» — они садятся в лужу. Зачем нужно было проводить эту насильственную актуализацию, кроме того, чтоб подпеть определённой тусовке, я не знаю. Да, в современной жизни полно фейков — но у них всё-таки иной корень, чем «городская легенда» в СССР. За этот абсолютно ненужный шаг книга получает минус.
Вторая — нагон текста. У авторов не было достаточно материала, методических выкладок и пр. чтоб обосновать имеющийся объём. Если убрать ссылочный аппарат, поубирать сноски, то мы получим от силы 350 страниц. А если избавить книгу от многочисленных повторов и самодеклараций — едва ли наберем 200 страниц. С одной стороны, понятно что иного пути нет, как «просто добавить воды». С другой — в этой воде барахтаться как-то не хочется. И редактор, который должен был бы повычеркивать повторы, такое ощущение что добавил своих.

Резюме
Это достаточно интересное исследование с научным приращением и авторским взглядом. Да, у работы есть проблемы, и если нагон текста ещё можно простить, то методические шероховатости и насильственную актуализацию простить уже сложнее — но это не отменят того факта, что читать это интересно. Да, где-то лучше, где-то хуже, что-то авторы упустили, где-то переборщили — но это исследование. Поэтому книгу я бы посоветовал всем, кто увлекается фольклором и культурологией. Остальным — даже не представляю, зачем вам брать в руки данную книгу.