5 Дак ведь я - дитя природы, пусть дурное, но - дитя!

Ждешь этих первых посленовогодних дней, ждешь, думаешь - вот уж когда я начитаюсь всласть! Ага, думать-то - думаешь, но как-то так получается, что почти ничего и не читается. Находится куча разных других неотложных дел - отоспаться после новогодней ночи, как же, это самое святое дело, телевизор посмотреть, в гости сходить или гостей принять (несмотря на пандемию), в соцсетях посидеть (включая ЛЛ), пообщаться с домашними, пивка попить, еще куча всякого чего, и как-то к концу дня осознаешь, что книгу даже в руки не брал, и так - день за днём.

Некрасивая картина получается, согласен. Но тут еще одна проблема обрисовывается - руки сами так и просятся написать рецензию. Указательные пальцы обеих рук выказывают желание стучать по клавиатуре, да и остальные выражают им поддержку. Да, вот так бывает, когда написание рецензий превращается в особый род блогерства. И что тут делать, если написать рецензию хочется, а ничего нового так и не прочитал. Всё вышеперечисленные причины можно назвать условно уважительными, но это не решает проблему.

И тогда на выручку приходят старые, давным-давно прочитанные книги, которые память еще не превратила в неопознаваемую труху. Для "новогоднего периода" лучше всего на эту роль годятся сказки, во-первых, они по настроению подходящие, во-вторых, они, как правило, невелики по объему, поэтому их можно запросто обновить, и забить образованные склерозом лакуны свежестью восприятия.

Сказка про Бабу-Ягу не слишком замысловатая. Отправила злая мачеха свою падчерицу к своей сестре за ниткой да иголкой. А сестра это и была та самая Баба-Яга, которая, само собой, решила съесть девочку. А дальше стандартная схема: добро побеждает зло - девочка отнеслась с пониманием и состраданием ко всем, кто окружал старую колдунью - к работнице, коту, собакам, воротам, березке - и каждому что-то подарила, а те в ответ помогли ей бежать. Вот и весь сюжет. Как я уже сказал, он достаточно стандартен и поучителен, мол, если будешь добрым и отзывчивым человеком, то всякое зло будет тебе не страшно.

Но хотелось бы подробнее поговорить о заглавной героине этой сказки, тем более, что она прописана не только здесь, но еще не в одном десятке русских народных сказок. И образ её не постоянен, а достаточно пластичен, меняясь от раза к разу, иногда, как в этой сказке, она выступает злой ведьмой, представительницей абсолютного зла, но бывает, что Баба-Яга оказывает помощь главному герою, вручая какой-то важный артефакт или давая ценную подсказку.

Исследователь русского фольклора В.Я.Пропп выделял три ипостаси Бабы-Яги: дарительница, воительница и похитительница детей. Последняя роль самая отрицательная, она представлена и в этой сказке, так же, как и в "Гусях-лебедях", например. В других своих проявлениях Баба-Яга способна в некоторой степени и на доброту, и на благородство, и именно эти "профили" Бабы-Яги превращают её из существа абсолютно злобного в очень неоднозначного персонажа.

Про атрибутику лесной старушки, она ведь в лесу живет, можно было бы и не говорить, но почему-то очень хочется сказать. До боли родными из детства предстают и избушка на курьих ножках, которая вертится к лесу то задом, то передом, и ступа, и помело, и даже костяная нога, а еще легендарный бабьягиный нос.

Но так получается, что больше всех в плане реабилитации сказочной старухи в последние десятилетия постарались наша кинематография и мультипликация. Как тут не вспомнить весёлых бабок-ёжек из "Летучего корабля", которые поют залихватские частушки, или недавний отечественный блокбастер "Последний богатырь", в котором Баба-Яга представлена безусловно положительным персонажем, тем более, разговаривающим с нотками ставшей родной для миллионов телезрителей майора Каменской. Ну, и нельзя не вспомнить замечательный образ Яги из филатовской сказки "Про Федота-стрельца", я даже заголовок для рецензии оттуда позаимствовал.

Но самую существенную лепту в дело облагораживания фольклорной колдуньи внес Георгий Францевич Милляр, создавший впечатляющую галерею образов Бабы-Яги. Впервые он примерил на себя её облик еще в 1939 году в фильме Александра Роу "Василиса Прекрасная". Потом был долгий перерыв до 1964 года, когда тот же режиссер позвал его на ту же роль в фильме "Морозко", а потом были, снова у Роу, "Огонь, вода и медные трубы"(1967) и "Олень - Золотые рога" (1972). Четыре воплощения сказочного образа, все они были в чем-то едины, но каждый раз в чем-то отличались.

И, при всей баб-ёжьей отрицательности, есть в её образе что-то новогоднее, может потому, что фильмы с её "участием" часто показывают в предновогоднюю и посленовогоднюю пору, а это обстоятельство еще в большей степени работает на её "реабилитацию".