3 О том, как сказочные бюрократы советского пионера перевоспитывали

Читаю рецензии взрослых читателей, по крайней мере, из текстов рецензий складывается ощущение, что прочитана повесть именно взрослыми людьми, и у меня появляется шальное предположение, что эта сказка как раз взрослым и предназначена.

Почему я так решил? Да потому, что мне в детстве она совсем "не зашла". Однако, мой пример лишь частный случай и, возможно, показательным не является, но поделюсь: как оно было в моем случае. Повесть тогда показалась мне совершенно не сказочной и не смешной. Самое ужасное, что будущая мораль, которая должна была последовать к концу произведения, была мне видна и ясна практически с самой завязки сюжета. А ребенку читать сказку, которую он сам может предсказать, так же скучно, как взрослому детектив, в котором заранее известен преступник.

Сказке явно не хватало сказочности. Условия "чудесного фактора", который должен был превратить обычную городскую историю в волшебную, казались мне совершенно надуманными и не увлекательными. Настоящего приключенческого погружения в необыкновенные события, как, например, в "Старике Хоттабыче", не было. История с бюрократически настроенным Дедом Морозом не вызывала доверия. Оно понятно, что я соображал, что всё это выдумано, но, когда появляется сопереживание главному герою, когда начинаешь болеть за него, представлять себя на его месте, то возникает то самое читательское доверие, которое держит лучше всего. Для ребенка фактор сопереживания необычайно важен. А здесь его не было - плоский сюжет с плоским героем, который по глупости не понимает, что развлечения могут надоесть не меньше, чем учёба. Причем, он настолько глуп, что, даже когда появляются первые звоночки того, что его "счастье" совсем не счастье, он, вместо того, чтобы задуматься, что же с ним такое происходит, продолжает тупить дальше.

Элемент "бюрократизации" сказки, который использует Алексин, это все эти справки, прописки и прочая административная лабуда, которой с не меньшим азартом, чем волшебством, занимаются Дед Мороз со Снегурочкой, смешили мало, а больше раздражали - сначала вроде ничего, но оно повторяется и повторяется, и все то же. и все то же.

Где-то позже я встречал утверждения, что этим бюрократическим штрихом, Алексин, дескать, критиковал зарождавшуюся советскую бюрократию. Очень хорошее дело, только, может, мухи будут отдельно, а котлеты отдельно? Оно обязательно в детскую сказку вставлять непонятную детям критику элементов системы? А потом, что толку от такой критики? Тысячи детей, читавших в детстве эту сказку, вырастали и успешно становились бюрократами, ни разу не вспомнив алексинскую историю.

А не вспоминали они её, рискну предположить, опять же из-за её серости и банальности. Да и тот факт, что режиссеры - кино и мульти - не проявили к ней интереса, тоже о многом говорит, практически все успешные книги советской детской литературы благополучно перенесены на экран.

Это были детские впечатления. А тут как-то по случаю - перечитал, скорее, пробежался по тексту. И очень даже понял себя - ребенка, но прибавилось кое-что еще. Удивило, что возвращает Петю к правильной социальной жизни не чувство коллективизма, как следовало бы ожидать от советского пионера, а конкретная странная, если не сказать - нездоровая, привязанность к другу Валере. Всё сходится на этом Валере, всё делается ради его внимания, и даже ревность присутствует. В конце повести этой аномалии дается объяснение, оказывается вся изложенная история - это продукт измененного сознания мальчика Пети, загипнотизированного своим правильным другом в воспитательных целях.

На что еще обратил внимание при перечитывании, так это на термин "юнукры". Да, я тоже сначала подумал, что Алексин много лет назад предсказал некие политические проблемы на постсоветской территории, но нет, оказалось, что "юнукры", хоть и укры, но не древние, а очень даже современные, это - юные укротители. Кстати, вернула Петю в школу из Страны вечных каникул не только привязанность к гипнотизеру Валерке, но и жуткий интерес - узнать, что же означает это загадочное слово "юнукры".