5 Николай Лесков "Левша" (1881)

А часики то тикают! Того и гляди Новый Год настанет, что в нём будет - неизвестно (Нострадамус, например, знатно вещал о будущем, да вот конкретно про 2020 ничегошеньки не сказал), но и нести с собою весь груз минувшего не хочется. А потому, хоть "Левша" и занимает скромные 40 страниц текста (две-три поездки в метро), а сказать о нём - скажу.

Так вот, диво даюсь, на сколько все прошлые мои воспоминания были неверно-скукоженными, уплощёнными и такими, как бы, детскими. А что? С другой стороны, коли в детстве читал, так детским умом и помню - соразумно же, правда? Из тех, давно минувших дней, я вынес небольшую сказку про мастера, который подковал блоху и тем всех враз удивил. И работа его была такая мелкая и невозможная, с пальцами человека не соразмерная, что не только герои сказки охали, да ахали - вслед за ними и читатели удивлялись: "Неужели же такое бывает?".

И вот, понимаете какое дело, если что-то становится именем нарицательным - значит в этом что-то есть. Нечто (скорее всего) гораздо большее, чем просто анекдот. Но, признаться, я не думал об этом. Да никому и не придёт в голову перечитывать сказки, но "Левша" хитро шёл впереди лесковского романа в купленной мною книжице - извольте прочесть, сударь (мне блин Цезарь, пожалуйста). А я не люблю перелистывать непрочитанные страницы, посему взял да узнал сызнова ту историю, что Лесков назвал "сказом" ("Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе").

В начале всё шло сообразно моим ожиданиям, удивился только что в сказе 40 страниц, а не какие-нибудь 15, но да Бог с ним. Удивительное началось почти сразу, вскоре после того, как я начал уставать от восхваления Царя батюшки - моё внимание переключилось на то, что царь то, маленько того... как бы это помягче то... глупенький что ли, недалёкий - всё ему игрушечки, да гаджетики, да обувочка заморская, а что касательно до дела - так дел нет. Эка он - подумал про Лескова я.

Так то было лишь начало. Чем дальше, тем больше я замечал, что книжка написана (и это подтверждено авторитетными исследователями русской литературы) двумя людьми. Только они не в помощь друг другу, а во вред писали. Как кот Матроскин и Шарик письмо родителям. Один хорошее слово об этом, другой плохое слово о том же. Но при этом текст так согласован, так скомпонован и отполирован, что ничего не заметно, потому, может, Лесков и не попал под товарищеский суд за тайную сделку.

Там же ладно, что крупный положительный герой и патриот своей страны изображён не только открытым, честным и обаятельным, он же ещё своими руками (или руками подопечных) таскает Левшу за вихры, пужает крестьян, ломает их дома, загоняет всех кого не попадя, лишь бы успеть сделать то, что представляется ему важным.

Ладно бы только этот патриот, так ведь ещё и два мира, Европа с Россией, сталкиваются так, что и не разберёшь где лучше, хотя, казалось бы - вся цель книжки посрамить ту цивилизацию представив доказательства, что наши мужики, ничему не обучаясь - способны на лучшее.

Ладно бы тот патриот и это столкновение, чёрт бы с ними - Левша!, друзья мои, тот самый Левша - наш самородок, наша гордость - он же, дорогие мои, блоху то... того... испортил, понимаете? После того как три взявшихся за дело тульских кузнеца подковали блоху - она ж прыгать то больше не смогла. Только это так вскользь и без смеху, что мой детский мозг и не заметил. Как царь дивился - помню. Как вся его рать дивилась - тоже помню. И как Левшу нарядили, да в заграницу в турне (словно Гагарина) отправили - тоже мог бы вспомнить. А вот как англичане ему, между прочим, шепнули, что не плохо бы окромя Псалтыря ещё б и грамоту маненько подтянуть - чтобы 2+2 складывать, да расчёты делать (потому что ведь без этих расчётов Левша с кузнецами не мог предвидеть, что блоха станет слишком тяжёлой, чтобы прыгать) - такого совершенно не помню. И уж тем более не запомнил, как возвращался назад Левша и бухал всю дорогу по чёрному, а по приезду его такого никакого (да ещё и без документов) быстренько определили в какое-то подобие лечебницы для бомжей и вытрезвителя для таких же; и как таскали его там по лестницам и били головой о ступеньки и расквасили всю голову, а умирающий, никому более не нужный, Левша - всё хотел весточку Царю передать, истину, самое ценное, что он из заграничной поездки вынес. Ежели простыми словами, не вдаваясь в конкретную суть отдельно виденной Левшой истины, передать оную, то получится такая простая вещь: вы скажите ему, что надобно не о лоске, да блеске думать и не о том как солнце в нашем начищенном оружии отражаться будет, а о том, чтобы всё хорошо и качественно работало, а это уже совсем другие приоритеты и совсем другие действия исполнять нужно.