3.5

При чтении исторической прозы, отсылающей в очень глубокую древность неизбежно сравниваешь с эталонным Я, Клавдий . У Грейвза повествование получилось очень живым и захватывающим. У Пруса - нет. Видимо, мы должны сочувствовать молодому фараону, как о нём говорят, "соколу среди воронья". Он слишком непосредственный, слишком порывистый, чтобы вести долгоиграющие политические игрища, и политические игрища его съедают. Единственное, в чём ему сочувствуешь - что ему никто ничего не объяснил вообще. Отец не дал ему никаких рекомендаций по поводу этой самой дворцовой политики, и жрецы вообще не собирались ничего ему объяснять, сразу отнесясь к наследнику с предубеждением. Рамзес слишком молод и горяч, но если бы отец немного посвятил его в политику, возможно, что-то бы у него получилось. Но на самом деле, Рамзес подозрительно горяч, наивен и готов слушать первого попавшегося. Первым попался Пентуэр, заботящийся о рабочих, но в книге весьма прозрачно говорится, что сам Рамзес к рабочим относится презрительно - они грязные и глупые. Так что то что он для них якобы что-то хотел сделать - это ерунда, более вероятно, что вскоре молодой фараон скатился бы до кровавой тирании. Так что в целом даже выдыхаешь с облегчением, что молодой лев так ничего и не добивается, зажёванный машиной дворцовых интриг. Политика - дело грязное, говорит нам Прус, с чем сложно не согласиться.
С исторической точки зрения Египет Пруса как-то неубедителен, хотя он тут и там использует реальные песни и храмовые надписи. Ну и поскольку не так уж и интересно, а смысл послания становится ясным довольно скоро - книгу можно считать излишне растянутой.