3

Нет, наверное, мне даже понравилось. Кажется. Только я не буду больше читать Петрушевскую - наелась до горлышка.
Хочется теперь чего-нибудь радостного, жизненного, настоящего, здорового. С этой книгой никак не сочетается мой возраст; это книга для старых и потерянных.
Старость тут лезет изо всех углов, грязных, замшелых, в заплатках.

Она его любила, он её - нет, а потом она умерла.
Её никто не любил, а потом она умерла.
Они не любили друг друга, но жили вместе.
Она любила другого и сошла с ума.

Петрушевская, как будто бы, упивается безысходностью; как настоящая ведьма разводит паутину в углах.

... Когда я была маленькая, моя бабушка вместо колыбельной пела мне песню про извечное, женское:

Подорожник-трава, на душе тревога,
Может вовсе у нас не было любви.
От тебя до меня - долга дорога,
От меня до тебя - только позови.

Может быть, поэтому, когда я выросла, я стала люто ненавидеть все пустое, черное в отношениях; ту любовь, от которой плохо всем и хорошо никому. Вот теперь сижу с этой книжкой, как дурак. Вроде понравилось, а ненавижу, ненавижу, ненавижу.