Больше рецензий

Kumade

Эксперт

не колишній — цілком реальний "перт"

19 декабря 2020 г. 20:53

1K

5 Трипл-сэндвич с луком

Барнс в очередной раз удивил, чего я и ожидал от книги с первого раза полюбившегося автора. Мне нравится и то, насколько композиционно цельно он выстраивает свои романы, превращая их по сути в большие новеллы, и сюжет, подспудно вытекающий из ироничной рефлексии. В первом барнсовский роман сродни новелле Томаса Манна или Стефана Цвейга, чьё имя, кстати, фигурирует в тексте. Во втором он напоминает скорее Воннегута или Варгаса Льосу. Да ещё всё это сдабривается (опять же как бы невзначай) культурными аллюзиями. А проскальзывающие физиологические откровения внушают доверие к материалу, так что рассказ от первого лица воспринимается как автобиографичный, хотя и не соответствует жизненным реалиям самого автора. Но как же при сочинении романа не выдёргивать по нитке из собственной судьбы — помните у Окуджавы? Так что Барнс определённо мой писатель!

В «Предчувствии конца» рефлексия приводит к философскому рассуждению о сути истории, времени и памяти. Об их взаимодействии и дидактическом воздействии на нас с вами: постоянной корректировкой, сложением и аккумуляцией. Происходит ли при этом понимание? Конечно. Но лишь для того, чтобы снова поставить в тупик новыми открывшимися фактами или выплывшими из памяти образами. Это подобно разрезанию вдоль ленты Мёбиуса, когда вместо ожидаемых двух деталей получается одна. Но если сделать не один, а два или три перекрута, результат снова окажется неожиданным. А любовный треугольник может оказаться не треугольником, а тройным кельтским узлом — трикветром.
картинка Kumade
«Он так никогда и не понял», — самая подходящая эпитафия для тех, кто против кремации.

А ещё это роман о любви, дружбе и одиночестве. О юношеских понтах и уязвлённом самолюбии. О наивных попытках поверить алгеброй гармонию отношений (как и дисгармонию). Об угрызениях совести и опрометчивом (к тому же запоздалом) желании разобраться в причине и следствии. И разгадка совершенно непредсказуемая — подстать упомянутой ленте с тремя перекрутами (без первых двух тоже не обходится). Отличная книга, заходящая на одном дыхании, но прочитываемая уже будучи закрытой. По инерции. Один из друзей детства ГГ выпендрился, сравнив историю с луковым сэндвичем: «Да потому, что и то и другое повторяется, сэр. И оставляет после себя отрыжку». Что ж, касательно истории, описанной здесь, — как говорится, устами младенца… Причём лук даже не дабл — трипл!