2.5 Собака бывает кусачей…

Всё ниженаписанное – безапелляционный спойлер. Если по какой-то странной для меня причине Вы хотите прочитать роман «Пан», не читайте эту рецензию.

Возникает лёгкое ощущение, что Гамсун хотел побесить своего читателя, ну, по крайней мере, сделал для этого он очень много. Роман начинается с того, что главный герой (имя его мы узнаём ближе к концу романа) и хроникёр по совместительству рассказывает о своей отшельнической жизни в охотничьей хижине, жизни с природой, псом Эзопом, рассветами и закатами. Эдакая пастораль…, но. Чуть ли не в первом же предложении, Глан (а именно так зовут главного героя) сообщает, что позже он убил своего пса Эзопа. Не объясняя ничего, просто убил, мол, об этом позже. И это убиение невинной твари тяготело надо мной во всё время чтения. Зачем ты об этом рассказываешь в начале романа?

Я хотел реабилитировать для себя Гамсуна. «Мистерии» - мощная вещь, подпорченная для меня «Голодом» и спойлерской справкой о том, что нобелевский лауреат в конце своей жизни принял фашизм, был он уже слабослышащим и ему просто навтирали. Настолько принял, что даже встречался с Гитлером (правды ради, надо сказать, что после этой встречи Гитлер стал бардовым от ярости и сорвался на своём окружении). Норвегия отказалась от своего нобелевского лауреата, остаток своей жизни великий норвежский писатель доживал в доме престарелых, изолированный от Норвегии и людей. В Норвегии, если не ошибаюсь, его книги начали переиздавать только в конце 50-ых. И вот – из «Пана» я вывел «фашизм» Гамсуна. Гамсун здесь напоминает незлобивого подростка, корчащего из себя плохого - для того, чтобы на него обратили внимание. И именно за такую «подростковость» Гамсун принял фашизм. Если бы Гамсун написал только «Мистерии», он стал бы для меня одним из величайших писателей. Но не тут-то было…

По сюжету лейтенант-затворник-охотник (и ветеран войны, если я правильно понял), писаный красавец и сердцеед Глан влюбляется в шестнадцатилетнюю кокотку Эдварду, которая ест ему мозг. А он – ей. Попутно персонажи совершают разной мерзости глупости, которые по здравому размышлению ни объяснить, ни понять невозможно: Глан простреливает себе ногу; Глан закладывает порох в скалу, чтобы при отплытии Эдварды с бароном взорвать скалу, огромный камень бултыхнётся в воду и будет прикольно; отец Эдварды пользуясь заложенной Гланом взрывчаткой изощрённо убивает Еву – любовницу Глана; отец Эдварды поджигает хижину Глана; Эдварда просит перед тем как Глан навсегда уедет оставить ей Эзопа, Глан убивает (чеховское ружьё в последнем акте!) своего пса и подбрасывает чужими руками труп Эзопа Эдварде… И такое немотивированное мракобесие происходит на протяжении всего романа. Эдварда же гадит по мелочам: загоняет шпильки презрения под ногти впечатлительного Глана, игнорирует, волнует, раздражает, издевается.

И это ещё не всё. Сонм безрассудных персонажей дополняется вставной новеллой «Смерть Глана», где появляется новый хроникёр. Хроникёр этот презирает Глана, где-то завидует, где-то раздражается. И опять – абсолютно немотивированное. Именно в «Смерти Глана» Глан становится адекватным. Просто живёт, переживает и не может пережить своё прошлое. Глан незлобно провоцирует хроникёра и тот его убивает. Просто так – несчастный случай на охоте.

Ложка мёда в бочку дёгтя. Миф играет. Название выстреливает. Греческий миф, средневековые легенды, скандинавский эпос – прямо не упомянутые в тексте – действуют через события в книге и реплики персонажей. Это не вытягивает роман, даже наоборот – на контрасте служит приговором книге. И это единственно интересное и единственно доступное мне развлечение во время чтения этой книги – выуживать из «Пана» миф.

Что это вообще такое? Нет, правда? Безумным и странным книгам «Голод» и «Пан» современники писателя рукоплещут, а мощный роман «Мистерии» оплёвывают? Почему всё наоборот? И «Пана» они называют «один из лучших лирических романов…»? Где правда, брат?