3.5

Как же я люблю самое начало книги, когда еще путаешься в персонажах, не знаешь (в большинстве случаев), чего ждать, и оттого есть крайне приятное ощущение, даже скорее, будоражащий кончик язык привкус любопытства - чем же все обернется.

У Флэгг я читала Рождество и красный кардинал - сахарная зимняя сказка. И я ждала, что "помидоры" окажутся с таким же флером волшебства. Оно здесь есть - не столь явное, чтобы книгу можно было отнести хотя бы к зачаткам магического реализма, но оно проявляется в добродушии людей, добром юморе, надежде, и даже печальные события скрашиваются мыслью, что в итоге все будет хорошо. Для меня это из разряда сказки, ровно как и то, что с хорошими людьми ничего никогда не случится.

Времен повествования тут несколько - воспоминания старушки Нинни из дома престарелых, ее нынешняя жизнь, а точнее, беседы с приезжающей к свекрови Эвелин, поспешно сбегающей из комнаты. В рассказах оживает прошлое - и оно вьется то в беседе, то живет отдельной жизнью на Полустанке, маленьком городишке на американском Юге. Начинается рассказ Нинни с 30-х годов, и касается не столько ее, сколько семьи, приютившей девочку после смерти родителей. Перемежается заметками Дон, полными теплой шутливой иронии - они просты и забавны, и будто бы увязывают события монолога Нинни и полноценных глав о прошлом. Персонажи проносятся каруселью - это не полноценная история, а ворох обрывков, которые, тем не менее, увязываются в единое целое.

Если в прошлой рецензии я писала о советской книге, то теперь перед нами американская литература. Знаете, с такой обязательной розово-золотой мечтой о том, что в любые годы можно свернуть горы и добиться задуманного. Не слащаво, надо отдать должное, но как-то все равно тошновато после прочтения. И это не муторное ощущение выполощенной до скрипа души, а банальная передозировка сахара, хоть и завуалированная.