5

Ясутака Цуцуи, кажется, один из самых известных за пределами страны восходящего солнца японских фантастов. Во многом такая популярность обусловлена аниме-адаптациями его романов, среди которых культовые "Девочка, покорившая время" и, разумеется, "Паприка". Положа руку на сердце, следует сразу отметить: Сатоси Кон не слишком тщательно следовал первоисточнику, но это ни в коем случае не умаляют его, первоисточника, ценности. Просто сложилось так, что полнометражка Кона добралась до наших палестин первой. Обе версии хороши, но по-разному.

Теперь, собственно, о книге. Это моё первое знакомство с японской фантастикой, и тем приятнее было заметить многие совершенно японские черты и особенности романа. Несмотря на очевидную нереальность происходящего, особенно во второй части романа, текст тем не менее пропитан некоторой будничностью и совершенно японским взглядом на мир. Особенности корпоративной этики, отношение к работе и начальству, даже традиции культурного отдыха в барах за стаканчиком виски - всё так реально, жизненно и вместе с тем для нас, читателей, странно. Герои Цуцуи - типичные японцы до мозга костей и ведут себя совершенно не в традиции персонажей фантастических романов. Просто для нашего уклада многие вещи мировоззренческого толка выглядят слегка ненормально. Детские комплексы и страхи, поведенческие табу и фобии, представления о сексуальности, понятия о разграничении публичного и частного, даже сами рамки нормального и уместного для человека, незнакомого с восточным менталитетом, будут в новинку. Повторюсь, это не потому, что фантастика и психи повсюду. Именно характеры и поведенческие модели в романе совершенно типичны для японского социума и в его условиях реальны. Трудоголики-карьеристы, отаку, бармены с улыбкой Будды - и такое бывает.

А самое забавное, что и в основе фантастичного в романе лежат сугубо реальные, рационалистские, научные идеи. Просто так уж сложилось, что вступая на зыбкую почву психологии и подсознательного мы волей-неволей оказываемся в плену неопределённости и сомнений. Несомненно, что механизмы, скрывающиеся за кулисами сознания, великолепны и невероятно сложны для понимания. И Цуцуи, используя свои фантастические допущения, пытается раскрутить юнгианские, фрейдовские, да и чёрт знает, какие ещё, идеи, уйти с островка постигнутого клинической психологией вдаль, в terra incognita подсознательного. Получается мастерски. Мне, когда дело доходит до магии снов, всегда вспоминаются две вещи: "Арабский кошмар" Ирвина и "Начало" Нолана. Так вот, "Паприка" логически совершенней первого и зрелищней второго. Когда на смену закулисным интригам в корпоративном стиле приходит совершенно безумный фантасмагоричный сюрреализм в стиле Gantz, ещё одного типично японского феномена, оторваться от чтения просто невозможно.

С чистой совестью советую книгу всем поклонникам и знатокам японской культуры, да и вообще любителям необычной фантастики с национальным колоритом. Ценителям же "классического" интеллектуального бестселлера, возможно, стоит отнестись к роману с осторожностью. Всё же, как мне кажется, выбор именно этой серии для издания "Паприки" не вполне оправдан.

рецензия на фантлабе