5

После каждого романа Набокова – опустошение. Он долго вводит тебя в сюжет, постепенно ввинчивая темп, убыстряя, ускоряя до невероятных высот в финале и резко, одним рывком бросает тебя там. Ощущения двойственные: счастья от совершенства Литературы и безудержной тоски от трагичности заключительной части.

У меня сложилось мнение, что в образе писателя Себастьяна (Севастьяна) Найта Набоков представил себя. Не в смысле автобиографичности, а в раскрытии духовного мира героя. Так много строк, мыслей, взглядов Себастьяна я могу отнести и к творчеству самого автора. Для меня он выражает то, что я сама думаю о Набокове, но мне не дано сформулировать это так, как ему.

Но не могу назвать другого писателя, искусство которого до такой степени озадачивало бы – во всяком случае меня, который хотел бы разглядеть в писателе подлинного человека. Трудно различить свет частной правды в мерцании воображенного мира, но еще труднее понять то поразительное обстоятельство, что человек, пишущий о том, что он действительно переживает во время сочинения, способен одновременно создавать надуманный и довольно нелепый персонаж из тех самых элементов, что растравляют ему душу.

Последняя глава невероятна своим ощущением бега на месте, я бы еще сравнила ее с бегом по эскалатору вверх, в то время когда он на самом деле движется вниз. Удивительно чувство ожидания чуда, когда уже понимаешь, нет, оно невозможно, но веришь, надеешься, цепляешься…