4 Кошка, кофе, Мандельштам

Я редко читаю стихи и к поэзии равнодушна, но автобиографии читаю с большим интересом, поэтому это моя первая и единственная книга автора (но мне так понравилось, что точно не последняя). Я часто испытываю дискомфорт от прозы поэтов, потому что она, как правило, через-чур витиеватая, нагроможденная, чувственная, трудно считываемая. И да, данная книга сумбурная, тут и литературоведение, и история кино, и стихи, и цитаты, и автобиография. Хаос и безумие вперемешку, и чувства к собаке мы тоже имеем во всей палитре: и любовь, и ненависть, и усталость, и радость.

Кстати. Я не люблю собак, по Анне Ахматовой (из этой книги) я из тех, кто предпочитает кошек, кофе и Мандельштама. Но у меня есть подруга у которой очень похожие тесные отношения со своей собакой и всю книгу меня не покидала мысль, что надо ей посоветовать почитать. Эй определенно должно понравится.

Хаос книги поддается, как не странно, именно благодаря поэтичному языку, который я привыкла ругать. Он омывает все темы, хаотично влезающие и бегающие по книге. А сколько здесь литературы! Гораздо больше, чем в книгах, где я литературу ожидала. Чуня смотрит на нас лицом Маяковского, Ахматовой, Пастернака, Тургенева, Моэма, Мандельштама... И смотрит с такой любовью, что даже моя равнодушная к поэзии душа, потянулась и открыла сборник стихов Мандельштама. Надо же оправдывать деление Ахматовой.

Жозефина Тауровна слепа, глуха и с отвалившимся хвостом. И мне нравится идея, что Чуня - это метафора любви. Настоящей, живой, не наигранной любви, а любви идущей откуда-то глубоко изнутри тебя, эта любовь слепа и глуха, она огорчает и радует, она наполняет эмоциями и постоянно держит тебя в напряжении, постоянно набегает на тебя, путается под ногами, роняет, а иногда и гадит. Но это такое сильное чувство, которое наполняет твою жизнь, и даже если количество негативных эмоций перевешивает положительные, ты все равно за нее держишься, потому что именно этот контраст эмоций и дает все краски жизни.

Книга иллюстрирована рисунками Арины Обух, и это добавляет еще большее очарование книге, даже не сколько видом иллюстраций, сколько ощущением, что писатели "Редакции Елены Шубиной" это такая странная семья, очень большая и разнообразная по характерам, и вот один член семьи второму нарисовал иллюстрации. Казалось бы куда милее быть Жозефины Тауровны, а вот раз и можно.

В начале книги есть долгое и подробное описание издевательств над ящерицами. И я испытывала много боли, читая этот фрагмент. И боль была разноплановая. С одной стороны, непосредственно сам текст насилия. С другой стороны, стыд за себя, ибо в детстве с братом мы делали абсолютно тоже самое. Во мне сражалось два чувства. Одно кричало: "Зачем? Зачем здесь эта жестокость!", второе: "Боль тоже надо чувствовать, это важный контраст позволяющий чувствовать не боль. А еще позволяющий вспомнить свои детские промахи и простить себя".