5 «Странный и смешной вы народ!»

Впервые поэма «Страна негодяев» была опубликована без купюр в издании:
Есенин С. А. Полное собрание сочинений: В 7 т. — Т. 3. Поэмы / Науч. ред. Л. Д. Громова, С. П. Кошечкин; Сост. и подгот. текстов Н. И. Шубниковой-Гусевой; Коммент. Е. А. Самоделовой, Н. И. Шубниковой-Гусевой. — М.: Наука; Голос, — 1998. — 720 с.
Главный герой этой драматической поэмы – бандит Нома́х, который не так давно «шёл с революцией», но разуверился в её идеалах. В знак симпатии Есенин подарил герою свою внешность и свой возраст:

...Обещано 1000 червонцев,
С описанием ваших примет:
Блондин.
Среднего роста.
28-ми лет.

Однако Нома́х – отнюдь не героизированный автопортрет. Говорящее имя (переставим слоги!) и происхождение героя («родом с Украйны») отсылают к истинному прототипу – неуловимому крестьянскому вожаку, наделавшему коммунистам больших хлопот, а после поражения сумевшему скрыться за границей. Есенинский Нома́х тоже не лыком шит: легко и красиво грабит поезд с очень ценным грузом, потом легко обводит вокруг пальца выследивших его чекистов. Не удивительно, что в печать поэма продиралась «со скрипом»: при жизни Есенину удалось опубликовать лишь фрагменты. Работая над трёхтомным «Собранием стихотворений», он в порядке самоцензуры сгладил пикировку действующих лиц во вводной сцене. В рукописных версиях было так:

Замарашкин

— Слушай, Чекистов!..
С каких это пор
Ты стал иностранец?
Я знаю, что ты
Настоящий жид.
Фамилия твоя Лейбман,
И чёрт с тобой, что ты жил
За границей...
Всё равно в Могилеве твой дом.

Чекистов

— Ха-ха!
Ты обозвал меня жидом?
Нет, Замарашкин!
Я гражданин из Веймара
И приехал сюда не как еврей,
А как обладающий даром
Укрощать дураков и зверей.
Я ругаюсь и буду упорно
Проклинать вас хоть тысчи лет,
Потому что...
Потому что хочу в уборную,
А уборных в России нет.
Странный и смешной вы народ!
Жили весь век свой нищими
И строили храмы Божие...
Да я б их давным-давно
Перестроил в места отхожие.
Ха-ха!
Что скажешь, Замарашкин?
Ну?
Или тебе обидно,
Что ругают твою страну?
Бедный! Бедный Замарашкин...

В машинописный список для набора Есенин внёс правку в духе коммунистической политкорректности:

...Я знаю, что ты Еврей.
Фамилия твоя Лейбман...

Легко видеть, что правка привела к потере рифмы («жил» и «жид»).
Ниже Есенин вычеркнул строку

«Ты обозвал меня жидом?»

(и снова потеря рифмы: «дом» — «жидом»).
От иных уступок цензуре Есенин, видимо, отказался. Характерно, что «Страна Негодяев» вообще не была включена в рукопись третьего тома Собрания стихотворений, отправленного в типографию в конце ноября 1925 г.

После смерти Есенина издатели решились-таки напечатать поэму в Собрании стихотворений, добавив примечание с ложным указанием на её незавершенность. Гениально, правда? Позорный провал операции чекистов в финальной сцене воспринимается теперь как временное поражение, за которым может последовать реванш. Кроме того, в монологе Нома́ха (важнейшем – ради которого, я полагаю, поэма и была написана Есениным) издатели выбросили последние семь строк (см. ниже).

— Я ведь не такой,
Каким представляют меня кухарки.
Я весь — кровь,
Мозг и гнев весь я.
Мой бандитизм особой марки.
Он сознание, а не профессия.
Слушай! я тоже когда-то верил
В чувства:
В любовь, геройство и радость,
Но теперь я постиг, по крайней мере,
Я понял, что всё это
Сплошная гадость.
Долго валялся я в горячке адской,
Насмешкой судьбы до печёнок израненный.
Но... Знаешь ли...
Мудростью своей кабацкой
Всё выжигает спирт с бараниной...
Теперь, когда судорога
Душу скрючила
И лицо, как потухающий фонарь в тумане,
Я не строю себе никакого чучела.
Мне только осталось —
Озорничать и хулиганить...
.........................................
Всем, кто мозгами бедней и меньше,
Кто под ветром судьбы не был нищ и наг,
Оставляю прославлять города и женщин,
А сам буду славить
Преступников и бродяг.
..............................
Банды! Банды!
По всей стране.
Куда не вглядись, куда не пойди ты —
Видишь, как в пространстве,
На конях
И без коней,
Скачут и идут закостенелые бандиты.
Это всё такие же
Разуверившиеся, как я...
...............................
А когда-то, когда-то...
Весёлым парнем,
До костей весь пропахший
Степной травой,
Я пришёл в этот город с пустыми руками,
Но зато с полным сердцем
И не пустой головой.
Я верил... я горел...
Я шёл с революцией,
Я думал, что братство не мечта и не сон,
Что все во единое море сольются —
Все сонмы народов,
И рас, и племён.
...............................
Пустая забава.
Одни разговоры!
Ну что же?
Ну что же мы взяли взамен?
Пришли те же жулики, те же воры
И вместе с революцией
Всех взяли в плен...

Купюра показывает, что коммунистические функционеры образца 1925 года прекрасно понимали, кто они такие...

Добавлю, что содержание поэмы не сводится к противостоянию «Нома́х-чекисты». Но углубляться не буду, читайте! Или перечитывайте, как я.