5 «Когда у тебя есть дом, ты никогда не чувствуешь себя одиноко».

Сам Юджин О'Нил охарактеризовал «Долгий день уходит в ночь» как «пьесу о старой печали, написанной слезами и кровью». Это автобиографическое произведение, рассказывающее о семье писателя, поэтому оно настолько пропитано болью и страданием.

Пьеса о тотальном одиночестве и внутреннем бездомье всех действующих лиц. Эта их неприкаянность и потерянность сквозит в каждой реплике, в каждом жесте. Нет у них Дома – места, где тепло, душевно и безопасно, где защищают и лечат даже стены. Не крыши над головой, не общего жилища, а именно Дома. Всем им действительно очень одиноко, хотя они – семья, хотя все любят друг друга. Но ведь любят и ненавидят одновременно! Все они – словно заблудившиеся в тумане, который упоминается в начале 2 действия. Такая вот семья в состоянии трагической обреченности.

Образы пьесы очень неоднозначны. Отец – человек пьющий, прижимистый, даже скупой, постоянно твердящий о деньгах, из экономии гасящий свет в комнатах (символическая деталь!) Даже любовь к жене он мерит материальным эквивалентом – купил ей машину для прогулок. Но при этом он знаменитый актёр, служитель искусства, страстный поклонник Шекспира! Мать – наркоманка, прячущаяся от реальности в морфиевом чаду. Старший сын – неудачник, алкоголик, гуляка, предпочитающий проводить время в борделе. Младший – болезненный, страдающий от туберкулёза; тоже зараженный общесемейным «недугом», и он не прочь пропустить стаканчик. На каждом лежит печать упадка, вырождения. Тайрон считает, что причина морального разложения сыновей – в забвении ими веры и пренебрежении нравственными заповедями. Но в этом отношении младшим Тайронам есть с кого брать горький пример. «Если бы я могла вернуть веру», – сокрушается их мать. Да и отца сыновья упрекают в отсутствии интереса к духовным началам жизни.

Конечно, героев можно осуждать, но драматург так психологически тонко и точно строит действие, что им остро сопереживаешь. Каждый – словно оголенный нерв. У каждого свои боль и драма, а порой и трагедия. Своя вина. Своя правда. И своя история, в которой кроются корни нынешнего состояния героев. Тайрон, переживший нищее детство и суровую юность, именно оттуда вынес и свою бесприютность, и науку ценить каждый доллар. Его судьба – пример того, как наказан человек, променявший данный Богом талант на материальный успех. Мери, вынужденная вести богемный образ жизни, колесить за мужем по городам и весям и жить в дешевых гостиницах, была лишена возможности обрести свой Дом и стать его хранительницей. Страшная трагедия, которую она пережила, – как мне кажется, тоже результат этого внутреннего бездомья.

Возникает сакраментальный вопрос: кто виноват? В том-то и дело, что все и никто. Как мне видится, драматург мастерски передаёт трагизм повседневности и экзистенциальную тоску героев драмы по высокому, духовному существованию.

«Долгий день…» вписан в культурный контекст эпохи. Здесь спорят о Ницше, читают Бодлера. Но вместе с тем автор поднимает и вечные вопросы, и прежде всего об ответственности человека за свою судьбу и судьбы своих ближних.

И еще один момент показался мне очень интересным. Когда-то, в начале XIX века, русские драматурги ополчились против отживающего уже классицизма как искусства, тормозящего развитие литературы, сковывающего фантазию автора, навязывающего жёсткие правила и ограничения. О'Нил блестяще доказал, что и спустя почти полтора столетия можно написать серьезное, яркое и всегда современное произведение в рамках пресловутых классических трёх единств (места, времени и действия). Эта форма сообщает событиям драмы особый трагический накал, который по звучанию ничуть не уступает атмосфере пьес античного театра.