4 Планета в руках детей

Вспышка Сверхновой запустила на Земле новую эпоху — таяние ледников, изменение климата, смерть всех взрослых... По прогнозам ученых, в течение года умрет все население планеты старше 13 лет. И теперь перед человечеством стоит непростая задача: за год передать мир в детские руки, сделав его при этом безопасным и надежным.

Весь мир превратился в огромную школу, в которой дети лихорадочно спешили овладеть навыками, необходимыми для выживания человечества, за считаные месяцы получить основы умения управлять миром.

Вот только могли ли взрослые ожидать, что их представления о детях вписывались в рамки морали взрослого, но совсем не вписывались в рамки мышления детей? Их одиноким детям придется столкнуться совсем с другими проблемами и противостоять непредсказуемым кризисам.

Общество взрослых было основано на экономике. Люди работали для того, чтобы получить экономическое вознаграждение. Общество детей основано на играх. Дети играют для того, чтобы получить вознаграждение в виде игр.

Многие читали в детстве Повелителя мух , смотрели экранизацию «Королевской битвы», и без особых усилий могут вспомнить еще немало подобных примеров — все таки «Дети без взрослых» это, на сегодняшний день, уже устоявшееся и очень удачное клише. Но при этом и не стоит забывать, что книга дошла до русскоязычного читателя с 20 летним опозданием (хотя информация в интернете гласит, что книга была написана в 1989 году, так что опоздание может быть и посущественней). Так и получается, что все новое — хорошо забытое старое, и это не Цысинь просрочил все сроки с идеей, а мы поздно спохватились.

Лю Цысинь не смакует жестокость даже при описании детских Олимпийских войн, он занимает позицию отстраненного и безэмоционального наблюдателя, описывая события как ученый-историк, а не непосредственный участник событий. И почему-то именно эти сухие сводки о погибших или описания обстановки наводят ужас и дают очень яркую картинку происходящего.

Цысинь не дает четких ответов, достаточное количество условий читателю придется домыслить и представить, перелопатив мысленно миллионы вариантов «а что, если». Но история цепляет за живое, и не только по меркам «а вдруг Голдинг был в чем то прав?».