5 Глубоко сидящий страх

Для того, кто испытывал сильнейшее потрясение от начальствующего гнева, рассказ Антона Павловича не только понятен, но и близок. Особенно, когда этот гнев идёт не от твоего непосредственного руководителя, а от начальника твоего начальника. Ужас от произошедшего даже сильного человека может вогнать в ступор. Потом мучаешься, коришь себя в ожидании неминуемых оргвыводов, ночью не можешь заснуть от тяжких дум, весь на нервах. Если вы хоть раз попадали в подобную историю, то «Смерть чиновника» видится очень точным отражением глубоко сидящего в нас страха перед власть предержащими.

Экзекутор Иван Дмитриевич Червяков (по-нашему, завхоз в госучреждении) смотрел комическую оперу «Корневильские колокола». И случайно чихнул, обрызгав впереди сидящего статского генерала Бризжалова, служащего по другому ведомству. Конечно, тут же извинился. И генерал не в претензии был. Но… Проблема в этом страхе, что глубоко сидит в каждом чиновнике. Нормальный человек, то есть уверенный в себе, забыл бы произошедшее через минуту. Тревожный субъект перестраховался бы и подошёл в антракте для извинения. Так и поступил Червяков. Но он к тому же сверхтревожный тип, поэтому рассказал о происшествии дома супруге. И она посоветовала сходить ещё раз извиниться. Так он и поступил. Но главной его ошибкой было непонимание реакции генерала на его извинения. А тот уже эти извинения принял за насмешку. Тут бы умному человеку остановиться… Но бедный сверхтревожный, не очень умный и мнительный Червяков накрутил себя ещё больше. И на следующий день опять пошёл к генералу, который сорвался и грозным генеральским криком послал его вон.

Так в одной точке сплелись безумный страх перед вышестоящим (очень высоко стоящим) начальником и полный гнева руководящий «рык» - «Пошёл вон!» Вас когда-нибудь посылали на эти три буквы? Если посылали, и вы до сих пор это помните, то поймёте шоковое состояние мелкого чиновника. Он испытал такой силы удар, что в «животе у Червякова что-то оторвалось». Придя домой, «он лег на диван и... помер».

Удивительной силы и точности в отражении переживаемых маленьким человеком чувств написал Антон Павлович. В том и гениальность Чехова, что в таком небольшом рассказе он может передать столь поразительную картину страха перед власть предержащими, смертельного до ужаса, точнее, ужасного до смерти.

Фраза – «Он глядел и чувствовал себя на верху блаженства. Но вдруг... В рассказах часто встречается это "но вдруг". Авторы правы: жизнь так полна внезапностей!»

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 476