5

Борьба с долгостроем №2

Необходимое вступление

Однажды я несколько месяцев не могла есть...Вообще. Ничего. Но природа взяла свое, и я позвонила маме с просьбой принести кусок говядины. Радостная мама принесла отличный кусок вырезки, отваренный в пряном бульоне и большой розовый помидор. М-м-м-м... И вот только-только плотность говядины смешалась с кисло-сладким соком помидора, только помидорные косточки, попадая на зуб стали взрываться летом и солнцем, как мама, жадно вглядываясь в мои глаза спросила:
- Тебе очень-очень нравится? Ты прямо наслаждаешься каждым куском?
И все.
Все потеряло вкус, цвет, запах. Уже не я ела эту злосчастную говядину, не я чувствовала на языке ее вкус. Если и было какое-то мое наслаждение, то сейчас его вынули у меня из рта, интенсивно пережевали, разделили мою предполагаемую радость и вложили обратно - на, наслаждайся!.

Слишком многие книги напоминают мне этот эпизод. Читатель не успевает ничего подумать, почувствовать, совершить хоть какую-то - эмоциональную или мыслительную работу, а автор уже выдает ему готовый пакет "ол инклюзив": что подумать, где всплакнуть, с какой интенсивностью возмутиться, к какой категории литературы отнести.

Можно было бы и не придираться, но процесс чтения стремительно теряет интимность... Кажется, как и многое другое.
Почему я об этом говорю? Потому, что Ясунари Кавабата никогда и ни при каких обстоятельствах не нарушит вашу личную территорию. Думать будете сами. И говядина будет жесткой.

А теперь к делу.

Приступая к чтению романа, я ждала бесконечных описаний японской природы, еще бы - на лайвлибе роман все время сравнивают с хокку! так вот: описаний природы мало. И, да - это хокку.
Объясню. "Хокку - это мост построенный наполовину. Но стоит только дать волю воображению, и оно точно подскажет вам, куда и откуда ведёт проходящая по нему дорога." (Здесь и далее я буду цитировать человека, разбирающегося в японской поэзии несравненно лучше, чем я. И это стоит послушать - хотя бы потому, что роман Кавабата Ясунари построен именно по этим - бесконечно прекрасным - законам.)

Итак, "обычно, но не всегда, хокку содержит сезонное слово "киго", оно указывает на время, в которое происходит действие. Киго создает своего рода "природный фон",помогающий прочувствовать хокку. Им может являться как прямое указание "середина лета", так и косвенное "неспелые груши" или "запылённые босоножки".
Описания сезонов в романе занимают не много места,но - Боже! - как органичны! и - как запоминаются! Как ярки!

"Самое главное для написания настоящего хокку - понимание, что хокку не называет, а ПОКАЗЫВАЕТ; не объясняет, а ПЕРЕДАЕТ." Герой романа старик Синго много видит, много замечает, много думает - но никогда не бывает категоричен. Никогда не припечатывает течение жизни своей определенностью.
Решайте сами
- отчего у старика стали яркими губы после болезни,
- боится ли он смерти,
- почему он о ней неотступно думает,
- что связывает его с невесткой,
- что связывает невестку с ним,
- является ли аборт грехом женщины или убийством души этой самой женщины,
- любит ли он свою дочь,
- любит ли он своего сына,
- чего он стыдится, что считает непристойным, чем любуется, чего ждет от окружающих...
Автор вплетает ответы на все вопросы в ткань повествования так плотно, что вы можете их не заметить. Но он к ним больше не вернется. Заметили - хорошо, нет - что ж... Это ваше прочтение.
Кстати, об ответах: не забудьте, что это Япония. Мир, с другой системой координат - не будьте поспешны в суждениях. Герои благородны, а их поступки ужасают... Молодая жена сына старика Синго делает аборт, потому что слишком целомудренна. Нормально? Это Япония... Внимательный читатель заметит даже то, чего не замечает главный герой - напряженную, полную волнений и событий жизнь женщин в доме. Верный себе Кавабата дает нам это увидеть, но ничего не рассказывает и не объясняет - это ваша (интеллектуальная) трапеза. Жуйте сами.
Герои напоминают маски японского театра Но

Этот театр весьма условное искусство, у персонажей заранее определенные амплуа. Но положа руку на сердце: часто ли вы открываете незнакомые вам прежде глубины в знакомых людях? Люди удивляют нас только поступками. А поступки диктует жизнь. Устраивая нам трагедию и комедию положений.
И это так - и для Японии, и для всего остального мира.
-