3 Протопи ты мне баньку, хозяюшка

Приходилось вам бывать в русской бане? Не в сауне, со всеми её прибамбасами, и не в тех пародиях на русскую баню, которые выстраивают на своих участках новые русские, а в настоящей - классической русской бане?

А мне приходилось, скажу больше - до 17 лет я не знал, что такое ванна, зато прекрасно был осведомлен, что такое баня. Настоящая русская баня, с каменной печкой, с деревянными не крашеными полатями, и с обязательным прилагающимся к ней берёзовым веником, составляла часть моего детства, потому что такая баня была у моего отца. Почему, собственно говоря, была - она есть и сейчас, и когда я приезжаю домой, теперь уже в гости, первым делом топится баня.

Я люблю ходить в баню самым первым, когда только-только прогорят последние дрова, а самый лучший жар, кстати, дает старая яблоня. Тогда в банном помещении присутствует какая-то особенная, затаившаяся, ждущая выплеска энергия - раскаленные камни испускают такой мощный жар, что даже стоять рядом с печкой непросто.

И вот про эту особенную энергетику мытья в бане - очень важно отправиться в парную засветло, когда баня освещается через скудное окошко тусклым, но дневным светом, потому что электрическое освещение безжалостно разрушает это очарование таинственности. Наверное, электричество угнетающе действует на хозяина бани - банника, который тут же прячется, как только загорается лампочка, и уносит с собой тонкие ощущения. Покаюсь, сегодня я в банника уже не верю, "заратустра образования не позволяет", но были времена, когда верил - хорошие времена были...

Опять же, не люблю ходить в баню с компанией, она тоже разрушает таинственность очарования, поэтому парюсь, как правило, один. Зачерпнешь ковшиком на длинной ручке горячей водички, выплеснешь её на камни - и на полати - ощущать, как горячий пар обволакивает тело, неземное удовольствие. Пока прогреваешься, еще пару раз, лежа прямо на полатях, черпаешь водичку и поддаешь пару.

Наконец, когда чувствуешь, что созрел, вынимаешь из таза с горячей водой, который стоит на полке ниже, распаренный веник и начинается самая главная часть таинства. Сначала робко так проходишься по спине, между лопаток и вниз по хребту до поясницы - самый ярый пар можно вытерпеть, обрабатывая спину, главное - не забыть одеть матерчатые перчатки, потому что спина бы еще потерпела, а кисти рук, в которых держишь огнеметный веник, не выдерживают.

Потом постепенно переходишь на бока, на плечи, руки, потом - грудь и живот. А вот ноги - это последний аккорд пребывания на полке, снова - максимальный жар, какой только можно вытерпеть. А потом сползаешь вниз - и в предбанник, откроешь дверь на улицу, особенно сладко, если дело зимой, морозного воздуха глотнешь - красота. Можно и в снегу поваляться, но это хорошо, если снег только выпал, или прямо сейчас идет, тогда ощущение молодости и свежести только усиливается. Валяться же по старому снегу, да еще с настом, то же самое, что грязью мазаться после очищения. Нырять в холодную воду после парной не пробовал, такого сервиса в родительской бане не имеется. Отдышишься, охладишься - можно снова возвращаться на полок для второго захода...

И еще про воду, которой поддается пар. Мне совершенно не зашло поддавать квасом и пивом, дух от них становится терпким, но тяжелым, а нужна-то лёгкость. Так вот лучшую легкость пару придает тот самый березовый дух, который исходит от веника, лучше всего поддавать пару водой, в которой заваривался веник.

Так к чему я это всё написал? А к тому, что пресловутый рассказ Толстого называется "Баня", вот и я про баню. Ах, ну да, там же еще - эротика. Правда, эротика там, можно сказать, на грани, с претензией на порнографию. А, если честно, я не очень в теме, чтобы с уверенностью отличить эротику от порнографии, а поскольку я не совсем уверен - о чем же писать, об эротике, или о порнографии, решил написать о месте, где все это происходит - о бане, потому, что в этой теме я чувствую себя увереннее.

Но, что касается сюжета рассказа, порнография это или эротика, но еще - это правда жизни, нечто подобное имело место во многих барских имениях. И когда дети "Наташек" и "Малашек", часто приходившиеся незаконными тому же хозяину, жгли барские усадьбы, они воздавали похотливому "папашке" должное.