5 Непростые сказы луговых мары

Мы не товар, мы мары. Мы не убиваем, не продаем, не подчиняемся и не отступаем. Мы ростки земли, дети богов, сестры птиц и матери мира, мы решаем сами и отвечаем за себя, наш живот — Мать, наша рука — Арвуй-кугыза, он умирает ради нас и живет ради нас — всегда.

Шамиль Идиатуллин мастер текстовой эргономики - в небольшой объем умещает максимальный смысл. И у него удивительное чувство языка. Я не о стилистическом многообразии, авторская повествовательная манера легко опознается. Не в последнюю очередь вспышками многозначных лексических единиц в простом, экономном в изобразительных средствах, тексте. Слово или выражение, стертое до обмылка, полыхнет вдруг остро иным смыслом.

Мары "Последнего времени"имеют, конечно, отношение к марийцам нашей реальности: самоназвание, политеизм, священные рощи, кугыза (глава, первосвященник, духовный наставник). У автора давний серьезный интерес к фольклору и традициям малых народов России. Но до чего хорошо это "мары", если бы не было, нужно было бы придумать. Подсознание вычитывает из них безбрежное море и Марью Моревну-прекрасную королевну, мир и смерть, морок, мрак, кошмар, мороку, марево.

Пускаясь в плавание по волнам этнофэнтези, стоит заранее уяснить, что легко не будет. Прежде, чем читать или слушать (одновременно с выходом электронной версии, ожидается аудиокнига в авторском исполнении), настройтесь не на одно-два базовых допущения, которые определят отличия здешнего мира от реального. В этой книге необычным будет все, а плотность информационного потока поначалу выбьет опору даже из-под ног самого подготовленного читателя.

Но выход из зоны читательского комфорта оправдан. Ничего похожего не только в отечественной литературе, но и в мировой, сколько могу судить, еще не было. Новое слово, во времена римейков и ремиксов, дорогого стоит. Даже если для понимания придется приложить некоторое ментальное усилие.

Итак, имеем мир, сочетающий в части городской культуры позднефеодальный уклад (хотя некоторые особенности говорят о наследовании развитой техногенной цивилизации). Есть степняки, они подчиняются установлениям Великой Степи времен Чингисхана нашей реальности, но с меньшим уровнем агрессии. Тут вообще не воюют глобально, может быть потому, что есть мощный сдерживающий фактор - мары.

Их земли отграничивают условный Город от условной Степи и просто так здесь не пройти,потому что мары в давние времена сумели договориться с Землей. Идеальный биогеосимбиоз: она дает им защиту и все необходимое, и кое-что сверх того (как вам умение летать, перемещаться на огромные расстояния, используя в качестве порталов полые пни или вырастить полный рот новых зубов?). Они заботятся о ней.

Совершенно не похожие на бесплотных остроухих эльфов, с которыми невольно ассоциируешь подобный тип взаимодействия с природой, мары трудятся на своих биофабриках, имеют тысячи запретов и строгих предписаний, которых никому не придет в голову воспринимать мракобесием: всякое установление имеет смысл и ведет к определенным последствиям.

Пользуются высочайшей степенью свободы внутри общин, где нет семей в нашем понимании, детей воспитывают все вместе, сексуальные потребности удовлетворяют с непринужденностью пресловутого стакана воды, чтят старших, заботятся о младших, абсолютно уверены в завтрашнем дне.

К несчастью, ничего неизменного нет под луной и страшное китайское проклятие "Чтобы ты жил во времена перемен" придавит героев всей тяжестью Удесятеренной, утысячеренной. Коренное отличие романа от множества апокалиптических и постап книг в том, что мир тут не рушится.

Он изменяется, но масштабы изменений столь тектонические, что порой подумаешь - смерть была бы предпочтительнее. А впрочем, помереть всегда успеем, ни большого ума, ни большой доблести для этого не нужно.

Героям "Последнего времени" потребуется то и другое, никто не даст гарантии благополучного исхода, а свет в конце туннеля не раз и не два обернется тупиком с гнилушками. Финал крутой, возможность испытать уровень собственной читательской продвинутости пойдет бонусом.

Источник