4 «Если ты говоришь с Богом, то это молитва, а если Бог говорит с тобой, то это – шизофрения».

В высшей степени странная книга. Она не просто странная, она… неудобная. Кажется, смысл на поверхности лежит – но нет, ускользает, чертяка. Ну не может эта книга быть настолько простой!..

Это мое знакомство с Уильямом Голдингом. Понимаю, что лучше было бы взять культового «Повелителя мух», давно планировала, но в итоге обнаружила себя за чтением «Шпиля». Уже в начале роман Голдинга старается оттолкнуть случайного читателя: тут и заунывные описания, и отсутствие экспозиции, так что разбирайся, как хочешь, и сложные мотивы главного героя… Время от времени ловишь себя на мысли, что перестал следить за происходящим, потерял нить размышлений или не понимаешь, как персонаж оказался на этой локации. Ни одна книга не заставила меня так задуматься о «клиповом мышлении», как эта. Я чувствовала себя жертвой современных технологий, из-за которых мы якобы не можем удерживать внимание дольше, чем на пять-десять минут. Сюжет наигранно прост, настолько прост, что в это не верится. Настоятелю храма Джослину как-то было «божественное видение», из которого он узнал, что должен возвести в своем храме огромную башню со шпилем во славу Создателя. Джослин уверовал, что он – избранник Бога, и на него возложена великая миссия. Он стал одержим идеей построить башню и искал понимания у «ангелов», что оказались его постоянными сопровождающими.

Но одержимость и воля настоятеля столкнулись с разумностью окружающих. Задумку Джослина сочли безумной: у храма нет фундамента, новое строительство невозможно, и башня, даже если ее удастся возвести, рано или поздно обрушится. Но Джослин неумолим: он стоит на своем, как всякий фанатик, находит деньги, нанимает рабочих и, испортив отношения со всеми знакомыми, начинает строительство.

Сам Джослин позже скажет, что в нем так заговорила гордыня. Он безуспешно пытался смирить ее сначала в монастыре, потом – в храме. А затем ему явилось «видение», и он поверил, что он – избранный, и должен сделать невозможное, явить миру божественное чудо. Можно рассматривать «Шпиль» как книгу об этой гордыни, толкнувшей человека на сумасшедший поступок. Но мне это кажется несколько… однобоким, что ли. К слову, всю книгу ты ждешь, когда рухнет эта башня, но… (внимание!) она так и не рухнула! Хотя должна была. Но стоит же, стоит! И неизвестно, сколько еще может простоять!

Мне в этой башне со шпилем, которая (внезапно) держится благодаря Гвоздю, видится символ современного христианства. А Гвоздь – напоминание о распятом Христе. Если уж так рассуждать, то христианство действительно держится на личности Иисуса и на его казни в искупление всех человеческих грехов. Джослин, герой «Шпиля», в чем-то пытается уподобиться Христу, хочет принести себя в жертву чуду – невозможной башне, – что вызовет прилив веры у местных христиан. Возможно, им движет гордыня – но в христианстве, как и в любой другой религии, этой гордыни хватает, сам Иисус был вынужден с ней бороться, что уж говорить об обычных христианах, что вечно рискуют впасть в этот грех и счесть себя «просветленными» на фоне оступившихся безбожников. Может, Голдинг то и хотел сказать – что институт церкви нынче основан не на смирении и пожелании добра, а на гордыни? Что в религию уходят, желая почувствовать себя человеком лучшим, «правильным» в сравнении с остальными? Что это уже давно своеобразная терапия, лечение угнетенного неудачами духа, а не подлинная любовь и смирение пред лицом Всевышнего?

Интересен в книге конфликт слепой веры и здравого смысла. Толковать его можно по-всякому. С точки зрения обычных людей Джослин со своим строительством пытается пойти против законов этого мира. В конце-то концов, эти законы тоже от Бога. Так и зачем, спрашивается, их нарушать? Сам Иисус в пустыне же сказал: «Ну не искушай ты Бога понапрасну!» Но Джослин уверен, что Бог велел ему эти законы как раз нарушить, чтобы совершилось чудо. Рационализм неминуемо противоречит мистическому подходу. На самом деле, если вдуматься, Бог в качестве Создателя никак не противоречит рационализму и науке. Это Джослин противоречит Богу, потому что верит в свою «избранность» без каких бы то ни было причин, самовольно объявляет себя творцом земных чудес. Если рассматривать башню и шпиль, как символ современного христианства и современной Церкви, то невольно хочется спросить: а не противоречит ли нынешнее христианство исконному, которое принес человечеству Иисус? В этом смысле храм, который пытается перестроить Джослин, – это как раз исконное христианство, которое, согласитесь, сильно отличается от привычного нам. А башню Джослин строит, как «вестник Бога», уверенный, что она привлечет новых христиан, а старых заставит еще сильнее уверовать. Башня-то остается, держится благодаря Гвоздю (образу Христа), но развалиться может в любой момент, да так развалится, что разрушит старый храм до основания. Сделал, как лучше, ничего не скажешь. Думаю, «Шпиль», с его многообразием символов, можно толковать, как хочется. Книга сложна для понимания, в ней легко запутаться, а разбираться можно бесконечно. Я лично нисколько не пожалела, что прочитала ее. Как минимум, она заставляет напрягать мозги, искать и толковать аллюзии. А большего от «Шпиля» требовать не стоит.

«Не было гвоздя – подкова пропала, Не было подковы – лошадь захромала, Лошадь захромала – командир убит, Конница разбита – армия бежит, Враг вступает в город, пленных не щадя, Потому что в кузнице не было гвоздя!»