5 «…Если клавиши бесконечны, то в мире не может быть музыки».

Очень творческая книга. Вот прямо творческая-творческая. Человек, который решил посвятить жизнь сему бессмысленному занятию, наверняка поймет.

Казалось бы, сюжет «Легенды о пианисте» краток и прост аки сто пять копеек. Не назвавшийся мужчина читает монолог, в котором рассказывает о своей странной дружбе с пианистом по имени Новеченто (что тоже не совсем имя, а скорее поэтическое прозвище). Решивший рассказать эту историю человек – скромный трубач, что согласился поработать в атлантических рейсах, то есть на корабле. А что, прекрасная же жизнь (если вы не подвержены морской болезни): живете на всем готовом, койка есть, еще жалование получаете, забавляете высший класс, занимаетесь любимым делом! Сказка, а не жизнь. Но, конечно, наш трубач не рассчитывает оставшиеся годы провести на корабле. В отличие от Новеченто, который всю жизнь живет на этом корабле и (внимание!) ни разу не спускался на сушу. Новорожденного мальчика бросили на корабле какие-то нищие эмигранты, дабы в Америке не нужно было кормить лишний рот. Оставленного на пианино ребенка нашел простой матрос и дал ему несколько имен, самым звучным из которых оказалось Новеченто («Novecento» с итальянского языка – «Двадцатый век»). Мальчик самостоятельно выучился игре на фортепиано и постепенно стал талантливым музыкантом и композитором. У него был шанс, и не один, спуститься на большую землю, посмотреть мир, но он отказался от этого, выбрав судьбу вечного странника без официальных документов, без семьи и карьеры.

Проблема Новеченто – это проблема совмещения большого и малого, этакие микрокосм и макрокосм. Как человек творческий – можно сказать, гений, – Новеченто постоянно погружен в собственный мир, в сравнении с которым внешний кажется ему второстепенным, маловажным. Все, что ему нужно для удовлетворения, он находит в самом себе. Творчество может вдохновляться внешним, но все равно идет оно изнутри. Поэтому так важна погруженность в собственное воображение.

Новеченто не хочет уйти с корабля не потому, что его страшит большой мир. Ему изначально не нужен этот мир. Он просто хочет что-то сочинять и играть на пианино. Прочие человеческие желания (любовь, семья, деньги, свой дом) оказываются слабее, сталкиваясь с желаниями творческими. И по-настоящему он может расти творчески лишь в ограниченном пространстве, в привычной маленькой обстановке, без потребности вылезать из «зоны комфорта» и отправляться на поиски работы и денег, без необходимости решать бытовые задачи (вечная проблема!) и жертвовать своим творчеством во благо жены и детей, нанимателей, слушателей, критиков и поклонников. Это, впитавшее в себя иные желания, творчество может быть прекрасно, его-то стоит отпустить в большое плаванье… эм, в человеческое общество, но самого Новеченто лучше оставить в покое.

Не случайно же Новеченто чувствует, что большой мир, с его миллионами жизней, бесчисленными путями и сбившимися судьбами, может угрожать его личности. Внешнее неизбежно пытается поглотить внутреннее, суета обычного подавляет развитие, шум мешает сосредоточиться, вечная беготня, погоня за успехом и деньгами – они часто заставляют отказываться от того, что нам действительно важно. Стоит ли отказываться от самого главного желания, чтобы исполнить множество мелких? Новеченто не хочет участвовать в этом «празднике жизни». Чем искать себя вне искусства, лучше остаться на корабле и что-то новое на пианино сочинить. Зато без обмана себя. Потом он вспомнит, что много раз мог все исправить, мог стать счастливым по человеческим правилам, мог добиться «нормального» благополучия. Но он не пожалеет. Он привык хранить верность главному чувству. В его случае даже смерть лучше, чем отказ от самого себя.