4.5 Что имел - потерял, что любил - не сберёг

Был у меня товарищ, который со мною как-то поспорил, утверждая, что "Максим Максимыч" - это повесть Юлиана Семенова из цикла про Штирлица, причем он был так в этом уверен, а было это в середине 90-х, в докомпьютерную эпоху, что доказать что-то с помощью Гугла или Яндекса, как кому удобнее, было невозможно, так что я ему ничего не доказал. С одной стороны это смешно, а с другой - невероятно грустно, все же, хотелось бы, чтобы родную классику наш читатель знал без запинки.

Если есть, а я очень надеюсь, что есть, друзья, которые читают меня регулярно, они должны были обратить внимание - вчера была "Бэла", сегодня - "Максим Максимыч", да, и очень надеюсь, что в течение ближайших трёх дней последуют и те три повести, которые составляют "Дневник Печорина". Каюсь, я обратился к одному из самых культовых романов отечественной литературы - лермонтовскому "Герою нашего времени", и пусть роман - один, но каждая повесть (глава) его составляющая - полноценное самостоятельное произведение, поэтому я отважился на гирлянду из пяти серий.

"Героя нашего времени" называют самым первым лирико-психологическим романом в русской литературе, с этим спорить не буду, но если задуматься, а какая же из повестей самая "психологическая", то окажется, что это именно вторая по порядку - "Максим Максимыч". Конечно, все пять повестей насыщены невероятным психологизмом, но в каждой из них, кроме того еще большую долю повествовательного ряда занимают события, в "Максиме Максимыче" событий как таковых почти нет, можно даже сказать, что психологизм изображаемого момента и есть предмет этой повести.

В "Максиме Максимыче" читатель единственный раз встречается с Печориным "вживую", в первой повести рассказ велся со слов того самого Максима Максимыча, в трех последующих - это будут дневниковые монологи самого Печорина, и только в этой повести Печорин - действующий персонаж, которого напрямую наблюдает автор.

Фабула повести известна - должна состояться встреча старых сослуживцев: доброго и словоохотливого Максима Максимыча и Григория Печорина, которого первый считает своим искренним и надежным товарищем, с которым его многое связывает, которого он уважает и любит. Но происходит всё совсем не так, как рассчитывал добрый штабс-капитан, Печорин совсем не проявляет никаких дружеских чувств, он холоден и отстранен, и со стороны может показаться, что это встреча каких-то шапочных знакомых, которых практически ничего не связывает, которые не переживали совместно тяжелые и непростые события.

Но, возможно, как раз в этом общем прошлом и лежат причины холодности Печорина, которую Максим Максимыч воспринимает как высокомерность и надменность. Ведь штабс-капитан был свидетелем и даже участником неприятной истории с Бэлой, воспоминания о которой были очень болезненны для Печорина, ведь он понимал свою долю вины в её гибели.

Холодность бывшего друга настолько больно поразила всегда добродушного Максима Максимыча, что он даже прослезился и, не желая того, приговорил Печорина: "А, право, жаль, что он дурно кончит… да и нельзя иначе!.. " И этот конец оказался много ближе, чем можно было предположить, ведь эта встреча произошла во время пути Печорина в Персию, а умер он, возвращаясь из этой страны.

Видимо, он предчувствовал близкий конец, раз даже не стал забирать находившийся у Максима Максимыча свой дневник, который затем достался условному автору романа. Ему самому он был уже не к чему, а то, что кто-то проявит интерес к записям какого-то не очень известного погибшего офицера, ему казалось просто невероятным, иначе он бы забрал дневник, чтобы его уничтожить. А может и не забрал бы, ведь он произвел неизгладимое впечатление на автора своими безразличием и безучастностью, но с другой стороны, эти качества могли быть проявлением той обреченности, которая читалась в его лице, походке, глазах, которые не умели смеяться.

Вот эти глаза и заставляют усомниться в выводах Максима Максимыча о надменности Печорина, тут угадывается душевная боль и страдание, которым герой не может ни с кем поделиться из-за своего непростого характера.

Кстати, когда я учился в институте одна однокурсница заявила мне, что я напоминаю ей Печорина. "Это почему же?" - поинтересовался я. "Потому что ты при ходьбе не размахиваешь руками, также как и он". А я, честно скажу, и не знал за собой такой особенности, присмотрелся к себе и точно, потом я нашел в себе еще несколько не самых лучших печоринских черточек, и, уже достигнув вполне зрелого возраста, могу сказать - наличие этих качеств не упрощало, а усложняло мою жизнь.