3

Мини-флешмоб-лотерея "Дайте две". Первый круг.
Эта книга, мне показалось, не для нас. Не для потомков тех людей, которые выжили в те суровые времена и в еще более суровые годы, наступившие далее. Не для нас, живущих до сих пор на улицах "Вождей революции", "Коммуны", "Баррикад", всевозможных Ленинских проспектах, переулках и тупичках. Это мы - живые, не смотря ни на что и вопреки всему. То, что не помним сами, о чем не рассказали бабушки и дедушки, отпечаталось где-то глубоко, благодаря генетической памяти. На каждом из нас отпечаток того времени и уже бессмысленно гадать, что было бы, если б не Революция. Это уже наша история. А ведь: "Мы живем в самой лучшей стране и все остальные страны нам завидуют." Правда же?
Много книг есть на схожие темы, те же "Дети Арбата" меня потрясли гораздо больше, хоть они и не об этом периоде времени немного. Помню, как читала их в "Роман-Газете" и никаких сомнений в ее правдивости не возникало. А читая Айн Рэнд, хотелось, повторяя за Станиславским кричать: "Не верю!". Может я чего-то не поняла? Может не могу представить, что чувствует семья фабрикантов, вернувшаяся в революционный Петроград и именно по-этому их действия кажутся мне неправдоподобными? Сейчас объясню на примерах:

Аргуновы покинули Петроград осенью, тихо и почти весело. Они рассматривали свою поездку как неприятное, но короткое недоразумение. Они рассчитывали вернуться назад весной. Галина Петровна не позволила Александру Дмитриевичу взять с собой шубу. «Вы подумайте. Он считает, что она продержится целый год!» — смеялась она, подразумевая Советскую власть.
Пять лет она продержалась. В 1922-м, с безропотным, тупым смирением, семья отправилась поездом обратно в Петроград, чтобы начать жизнь с начала, если такое начало вообще было возможно.

Стало быть покинули город они на легке, жили в Крыму пять лет, вряд ли работали, ведь это был моветон. Допустим, деньги-драгоценности. Но! Спустя пять лет они возвращаются (Зачем? Этого я тоже не поняла. Но это непонимание могу списать на неважное знание истории.) с ТЮКАМИ полными добра, ну и этого достаточно для открытия своего магазинчика. Не поняла я, откуда что взялось.
Далее: бизнес идет не важно, живут впроголодь, но если денюжка вдруг чуть-чуть завелась Александр Дмитриевич дает дочери деньги на извозчика, хотя у нее нет более необходимых вещей.
Язык книги не очень понравился. Мне кажется, когда написано хорошо, на это внимания не обращаешь, просто текст льется, как песня. А здесь приходилось спотыкаться, вчитываться с усилием. Да еще и фразки вроде: "моя обворожительная маленькая кузина" (кузина белошвейка? да это было уже). Но это можно на работу переводчика списать. А вот герои, характеры? Это уж точно к автору.
Кира в моем представлении "баба-робот" какая-то. Слишком не зависима, на грани безумия, слишком идеальна, безэмоциональна. На протяжении всего романа какая-то никакая. Вот, например, изменяет она любимому, чтоб денег на лечение ему раздобыть и - ничего. Ну хоть увлеклась бы, или корчилась от отвращения, ну или бы угрызения совести замучали. А тут - ноль эмоций. А еще у нее есть ТЕОРИЯ:

Отберите у лучшего его право на вершину и у вас не останется лучшего. Что есть ваши массы, как не миллионы глупых, съежившихся, безразличных душ, у которых нет собственных мыслей, собственных мечтаний, собственных желаний, которые едят, спят и беспомощно твердят слова, вбитые в их мозг другими? И для этих вы пожертвовали бы несколькими, кто знает жизнь, кто есть сама жизнь? Меня тошнит от ваших идеалов, потому что я не знаю худшей справедливости, чем раздавать не по заслугам. Потому что люди не равны в способностях и нельзя обращаться с ними так, будто они равны.

Чегой-то я не поняла? Каким образом лучшими становятся только по праву рождения? Почему в серых массах она не хочет видеть отдельно взятого человека со своим лицом, радостями и горестями, желаниями и разочарованиями? Кто определяет заслуги эти? Категорически не согласна!
Конечно, коммунисты по книге негодяи, но симпатичных мне "беляков" тоже не увидела. Мужчины все сплошь инфантильные:

— Видишь ли… любая работа — работа на Советы.
— Пока я жив — никогда, — с неожиданной силой произнес Александр Дмитриевич.

Отличная позиция для главы семьи. Или вот:

— Все это временно. Вы так легко потеряли веру. Это главная беда нашей бесхребетной, хныкающей, бессильной, болтливой, благодушной, слюнявой интеллигенции. Поэтому мы сейчас там, где мы есть. Нет веры. Нет желания. Интеллигенция! Вместо крови — какая-то размазня. Вы думаете, это все может продолжаться дальше? Думаете, Россия мертва? Думаете, Европа слепа? Взгляните на Европу. Она еще не сказала свое последнее слово. Придет день — скоро, — когда эти кровавые палачи, эти грязные негодяи, эти коммунистические отбросы…

сказал Василий Иванович, который жил на продуктовые карточки детей и средства от продажи своего имущества. Это не слюнявость? Не бессилие?
Про Лео даже говорить не хочется. Любое его описание это "презрительно изогнутые губы". Правила изменились - надо приспособиться, ради девушки, которая рядом, раз уж за нее теперь в ответе, но нет презрительно изогнув свои красивые губы он теряет работу.
Молодец здесь Галина Петровна - мама Киры. Работу нашла, с идеологией свыклась и прямо таки расцвела. А что делать? Надо как-то выживать.
Еще понравились моменты характеризующие дух эпохи. Описание Трудовой книжки:

Новый советский паспорт был больше, чем паспорт - это было разрешение на жизнь. Он назывался "Трудовой книжкой", так как труд и жизнь считались синонимами.

Фотография не так распространена была, по-этому в трудовой книжке описывали цвет глаз, рост, форму губ, носа, особые приметы.
Описание "Интернационала":

Мелодия звучала тихо, со спокойствием необъятной силы, постепенно нарастая в еще сдерживаемом, но вскоре ставшем неконтролируемым экстазе, ноты поднимались, трепетали, повторялись, слишком восхитительные, чтобы кто-то мог сдержать их; они были словно руки, вознесенные и машущие среди развивающихся знамен.
Это был гимн, обладающий силой марша, и марш, обладающий волшебством гимна. Это была песня солдат, несущих священные знамена, и священников, несущих мечи. Это был гимн во славу силы. Все должны были вставать, когда звучал "Интернационал"

Есть у этой песни какая-то магия, раз со школы слова помню.)))
А еще помню песню "Джон Грей" в исполнении Андрея Миронова, но о том, что в те годы эта песенка была очень популярна не знала.
Закрасила три звездочки, потому что роман показался не очень искренним и правдоподобным. Не зацепил.