3 Руссико испаньоло, или Трупы - лучшее удобрение

Так же, как цветы или кусты, прорастали, цвели, плодоносили и умирали люди, и господь, словно молодой энергичный садовник, регулярно корчевал, прореживал, обрезал свой сад, создавая самые изощренные, самые немыслимые сочетания характеров и судеб.

Начинается история весьма чарующе - одиннадцатилетний сын садовника выкрадывает из семейного склепа тело почившей хозяйки и куда-то его старательно, превознемогая тяжесть труда, волочет. Произошедшее начинает расследовать полиция, но немой мальчишка не фигурирует в идеях даже в качестве свидетеля. Любопытно, к чему же продвинется в итоге повествование, не правда ли? А движется оно не то, чтобы к краху, но никак не к интригующему завершению - следствие постоянно сворачивает не туда, в испанской атмосфере 30-х гг. ХХв. из всех щелей сквозит наш менталитет (не удалось не показать автору-нашему соотечественнику), Себастьян по сути ничего даже не скрывает, ему просто не задают верных вопросов, счет количества совершенных убийств в какой-то момент сбивается, мальчишку начинают подозревать, когда он невиновен, а жертва дает описание нападавшего, как гигантского сильного мужичищи - бардак, в общем.

Идея происходящего все же хороша - мальчишка, чьи мать повесилась (ну, не совсем сама), а отец периодически впадает в неконтролируемые состояния зверства, который страдает немотой и поведен на религиозном рае в Эдеме после смерти, приобретает сверхценную идею "осчастливить" семейство, у которого служит. Делает он это совсем не топорно, несмотря на свое простецкое происхождение, а очень витиевато - изучает характеры членов рода, их привычки и убеждения, становясь, буквально, великолепным психологом-наблюдателем. Одна загвоздка только - его бы талант да в мирное русло, а то ведь, чтобы посадить Эдемский сад на земле приходится использовать трупы людей, а не все вовремя сами умирают. Да и любой агрессивный и жестокий ход со стороны каждого, кто попался на глаза Себастьяну - карается казнью - количество убиенных не счесть.

Но задумка задумкой, а воплощение играет немаловажную роль - и в этой истории оно явно подкачало. Книга превратилась в развлекательное чтиво, хотя и претендовала на трагедию несчастного душевнобольного, который, будто бы, любил своих жертв. Затравка из начала произведения больше отзывается в сердце и уме, нежели путь, показанный на протяжении всех оставшихся страниц. Убийства, кражи тел, слепота правосудия, убийства, кражи тел, глупость правосудия, убийства... Драматическое существование героя потерялось на этом фоне, растворилось и утратило возможность опечалить.