3.5

С творчеством Кирино я уже была знакома - читала книгу "Гротеск" . После нее осталось четкое ощущение странности от всего написанного.

Книга начинается с письма мужа в редакцию, где публиковалась его жена. Письмо о том, что она пропала. Уже несколько странно - нет упоминания об обращении в полицию, что было бы самым логичным, зато есть разговор о законченной рукописи жены. А дальше идет рассказ - как раз эта рукопись - о прошлом тридцатипятилетней писательницы Наруми Коуми, которую двадцать пять лет назад похитил и год продержал в комнате молодой парен, Кэндзи, одновременно кажущийся невероятно глупым и хитрым. Знаете, эдакая простота, что оказывается в итоге хуже воровства. Тогда Наруми звали Кэйко и ей было десять лет.

Год жизни автор описала очень утрировано. Лично у меня сложилось впечатление, что в заключении девочка провела неделю, так скомканы эти события. А между тем прошел год и два (или три) месяца. Кончено, объемы книги не позволяют подробно расписывать, да и нечего там писать - комната с минимумом мебели, грязная, маленькая, расположенная над заводом, где днем работает похититель. За стенкой - глухой сосед, возведенной Кэйко в ранг грядущего спасителя, вот только он все никак не приходит. В шкафу - красный ранец с именем девочки. Кто это? Предыдущая жительница этой комнаты?

Вечером, возвращаясь с работы, Кэндзи превращается в заботливого друга, вместе с Кэйко пишущего иероглифы в тетради. Днем, приходя на обед, Кэндзи заставляет Кэйко раздеваться и мастурбирует, глядя на нее. Отличающаяся незаурядным умом для своих десяти лет, Кэйко подчиняется, учится не плакать и не проситься домой, ведет себя по-разному в присутствии этих двух разных личностей в одном теле.

После освобождения из комнаты Кэйко попадает в узницу взглядов, шепотков и лживого сочувствия. Семья рушится - мать узнает об измене отца и переезжает с дочерью. Новый виток жестокости - от людей со стороны, от мыслей изнутри. В попытках дознаться, что же происходило с девочкой, происходит обратная реакция - Кэйко молчит, не рассказывая и десятой доли происходящего. Не нашедшие выход эмоции обращаются снами, фантазиями о том, что сделало Кэндзи таким, затем книгой, в которой Кэйко описывает свое похищение. С точки зрения психологии, книга должна стать освобождающим фактором, но становится лишь новой ступенью.

Повествование плавное, местами немного скучное, на мой вкус. Медитативность и простота, присущая японским авторам, в сочетании с упоминаниями фактической педофилии в заключении и в последующих фантазий Кэйко создают причудливую, гротескную картину. Все остается на откуп фантазии читателя - интересный прием, когда не автор расписывает ужасы случившегося, а дает короткие вводные данные.

За смесью фантазий и книжного вымысла в рукописи Кэйко мне не хватило правды - что же было на самом деле, а что из написанного - выдумка?