5 Случайна ли случайность?

О чём может быть роман почти на тысячу страниц с названием «4 3 2 1»? Я не люблю читать аннотации. Что можно написать в трёх предложениях о романе почти на тысячу страниц? Мне было достаточно имени автора – Пол Остер. В его книгах и фильмах есть общая черта - они о людях, живущих наособицу. Это может быть звезда немого кино, который на пике своей славы исчез с радаров или владелец сигарного магазина, который каждый день своей жизни в восемь утра фотографирует один и тот же перекрёсток. Вокруг этих необычных деталей выстраивались жизненные философии. От Пола Остера давно не было вестей. Последняя книга датировалась 2010 годом. Но в 2017ом он выпускает «4 3 2 1» и сразу попадает во многие премиальные списки.

Оказалось, что это роман-концепция. Вот в чём суть. У психологов, специализирующихся на вопросах профориентации есть такое задание. Если ты не знаешь, что дальше делать, то надо придумать альтернативные сценарии своей жизни. Какую жизнь хочется прожить, вместо той, которая есть: чем заниматься, какой режим дня, где жить, кто окружает и так далее, вплоть до мелочей. (Считается, что взрослый человек всё про себя знает и надо просто позволить самому себе другую жизнь. Для начала хотя бы в фантазиях.)

Пол Остер начал писать роман накануне своего семидесятилетия. Главный герой – Арчи Фергюсон, как и автор, родился в Нью-Йорке сороковых годов прошлого века в обычной еврейской семье. Ещё не старик Остер решил отрефлексировать прожитое. А точнее альтернативное не прожитое, но которое вполне могло осуществиться. Какую жизнь я мог прожить, если бы… Шестилетний Арчи Фергюсон, лёжа в кровати после сумбурного дня думает недетскую мысль. Вот сегодня со мной произошло это и закончилось так-то. Но ведь могло закончиться по-другому и что тогда? Фантазия рисует новое развитие событий, однако Арчи засыпает, а с утра просыпаются уже четыре шестилетних мальчика. Утро нового дня – это перекрёсток четырёх дорог, которые не перпендикулярны друг другу. Все дороги идут примерно в одном направлении, но с каждым новым километром на каждом пути уже свои повороты. Обычно говорят – повороты судьбы, а может последствия выбора.

«4 3 2 1» - четыре варианта жизни Арчи Фергюсона. Начальная школа Арчи-1 сменяется начальной школой Арчи-2, Арчи-3, Арчи-4. Вроде события одинаковые, но угол зрения, путь героя, обстоятельства жизни те же, да не те. Когда мы возвращаемся к уже подростку Арчи-1, то у нас в голове винегрет из четырёх вариантов его детства. Так по спирали мы и движемся по книге. Поначалу непросто, но со временем дороги расходятся достаточно, чтобы не путать одного Арчи с другим.

Это такая книга, которую хочется анализировать и разбирать на части. Мы видим четыре разных жизни, при этом понимаем, что это не четыре разных человека, это всё тот же Арчи Фергюсон. Но почему именно такие четыре пути? Есть какие-то константы в жизни человека, которые определяют русло. В этом русле возможны варианты. Но их счётное количество, поскольку, как ни крути, Волга впадает в Каспийское море, а Каспийское море — это всё же большое озеро, и никак не мировой океан. (Допустим я в другой своей жизни мог бы быть монахом, но олигархом – исключено.)

Общеизвестная формула «Человек – это сумма трёх частей: гены, среда, воспитание». Какие карты выпали Арчи Фергюсону? Американец, Нью-Йорк, бэби-бумер, еврейская семья. Неплохо, но в политбюро ЦК КПСС ему не заседать. Всё вышеперечисленное относится к среде. Про гены что-то понять вообще сложно без анализа ДНК. В воспитании есть две константы. Во-первых – это любовь матери. Сама мать может работать в фотомастерской или принять вызов стать актуальным фотохудожником. Жить с мужем в счастливом браке или развестись, если брак не сложился (кстати, жить в несчастливом браке – не может, не такого варианта) – всё это влияет на жизнь сына, но не на самого сына. В любой жизни мать любит Арчи и безусловно его принимает. А Арчи в каждой своей жизни дорожит матерью. Вторая константа в воспитании Арчи – это наличие тётки Милдред (сестры матери). Она преподаёт английскую литературу в колледжах, не имеет своих детей и поэтому она взялась за племянника.

«4 3 2 1» это, само собой, роман-воспитание. «Эх, мне бы в детстве такую тётку Милдред,» - думал я завистливо. Тётка во всех жизнях грузит Арчи с момента как он научился читать и ставить иглу проигрывателя на пластинку. Грузит понятно чем: пластинками и книгами. Если задаться целью, то из романа можно выудить программу по литературе и музыке в зависимости от возраста (десятки фамилий и названий книг). Мне кажется, для правильного развития личности важно иметь две фигуры: родителя и учителя. Родитель даёт опору и не позволяет упасть, учитель – открывает горизонты и вершины, помогает двигаться вверх. При любых раскладах Арчи был обречён стать интеллигентом-гуманитарием, человеком с пишущей машинкой. Обстоятельства повлияли на разновидности писательства: журналист в газете, кинокритик, переводчик французской поэзии или всё-таки писатель. Каждая ипостась прекрасна (не в том смысле, что там нет печалей и трудностей, а в том, что это точное совмещение сущности Арчи с внешним миром). Дорога, которая ведёт его в кинокритику сопровождается списком фильмов. Думаю, на полгода непрерывного просмотра. Зато начнём разбираться в мировом кинематографе. Экскурс во французскую поэзию и творчество Аполлинера тоже не будет лишним. В конце концов роман-воспитание воспитывает всех, кто попадает под его действие.

«4 3 2 1» это ещё и роман-эпопея. Контекст, время в котором мы живём – ещё одна константа в наших жизнях. Как говорится, времена не выбирают. Здесь Пол Остер не щадит читателя. А может наоборот помогает. С одной стороны – детальное погружение в контекст жизни США того времени: гибель Кеннеди, Вьетнам, Линдон Джонсон. В какой-то момент роман превращается в документальную хронику. В одном варианте жизни Арчи учится в Колумбийском университете, работает в студенческой газете и освещает знаменитые волнения в Колумбийском, когда студенты захватили студгородок и учебные корпуса, долго держали осаду, но в итоге полицейские устроили штурм. С другой стороны – одни и те же события дублируются четыре раза в разных жизнях героя. (Спасибо, автор! Если не с первого раза, то с четвертого точно можно всё уяснить.) Помимо Колумбийского в альтернативной реальности Арчи учится в Принстоне. Теперь я дока в университетском образовании Нью-Йорка.

Но кроме констант, которые определяют наши русла, направления течений наших жизней, возникают обстоятельства, которые вынуждают нас делать выборы (которые всё равно определены нашими константами). Очень важная во всём этом штука по Остеру – первая любовь. Арчи Фергюсон во всех вариантах влюбляется в одну и ту же девушку. А тут начинаются нюансы. Счастливая это любовь или несчастная – от этого зависит будет поворот дороги или нет. В одном особенно драматическом варианте всё закончится сексом Арчи с мужчиной, что в свою очередь вроде бы однозначно гетеросексуального существа приведёт в мир не настолько однозначный.

Родители Арчи могут богатеть или разоряться, жить в браке или развестись, ему могут повстречаться хорошие друзья или нет и ещё множество частностей, которые крутят нашу лодку жизни по нашей же реке. Именно они определяют дельту между разными возможными вариантами.

Всем это концепция хороша – и стройна, и герметична. Но Остер не просто хороший писатель, он очень хороший писатель. Он берёт и проверяет свою конструкцию на прочность. И имя этой проверки – случайность. Совершенно нелогичная - она может превратить концепцию жизни, да и саму жизнь, в руины. И что тогда делать Арчи Фергюсону?

Помимо прочего, «4 3 2 1» это роман-предупреждение Shit happens! Но и не только оно.