2.5 Рука Вашей дочери

Начать хочется, как водится, издалека. Уже давно одним из моих излюбленных хобби стало чтение лайвлибовских рецензий на прекрасную повесть Владимира Сорокина "Настя" - и дело тут не в снобизме или высокомерии, а скорее в обиде за автора-современника: за чрезмерно жестокой формой часто сложно увидеть не менее жестокое содержание, и потому многие не замечают, как мне кажется, одного из главных профеминистских текстов современной русской прозы. Собственно, к чему веду - "Жизнь" Мопассана про то же, про что и "Настя", а именно про незавидную участь бедных (не в материальном смысле) девушек из высшего общества. Про то, как дочерей съедали или отдавали на съедение, или, чуть заслышав фразу "Я прошу руки вашей дочери", натуральным образом отпиливали ее и отдавали достопочтенному кавалеру. Разница между Мопассаном и Сорокиным в том, что там, где Сорокин использует омерзительную в своей физиологичности метафору (аллегорию?), Мопассан следует реалистическим принципам. И мне почему-то Сорокин кажется все-таки более человечным, как это странно не прозвучит.

Уже с первых строк появляется гнетущее ощущение: девушка, выходящая из монастыря, в котором провела юность, преисполненная наивных надежд и мечтаний... дело явно не к добру. Вообще, видно, что Мопассан - в первую очередь новеллист: "Жизнь" по форме ближе к повести, нежели к роману, и авторский замысел, в общем-то, прочитывается еще в первой ее половине. Общее впечатление от прочтения сравнимо с впечатлением от обсуждавшегося когда-то давно, еще в другой жизни, "Ожерелья", заданного по школьной программе: есть чувство, что тебе рассказали какой-то старый анекдот и заставили копаться в нем и отыскивать некую глубину. Благо, здесь у меня нет никаких обязательств, и в этом отзыве я могу сказать, что думаю.

В другой прошлой жизни, в институте, я не смог продраться дальше первых двухсот страниц "Милого друга", потому что с какого-то момента утратил способность читать книжки, чьи главные герои мне глубоко неприятны, и при этом - что важно - мои взгляды на них кардинально расходятся со взглядами автора. Поэтому до сих пор стоит непрочтенным "Стоик" Драйзера - тяжело разделять восторг от упоения человеческой мерзостью. Так о чем бишь я? Да, о Мопассане. Не дочитав "Друга", я оправдался перед собой тем, что нам не по пути с Жоржем Дюруа. Прочитав "Жизнь" и немного изучив детали биографии автора, я решил, что мне не совсем по пути с Мопассаном. Причем тут нужно понимать - история Жанны довольно ценна тем, что затрагивает действительно важные проблемы, до сих пор не везде пережитые. Более того, до последнего момента кажется, что автора сложно обвинить в цинизме - жизненный путь этой девушки, как ни прискорбно, в предлагаемых обстоятельствах вряд ли смог бы сложиться иначе. Однако вот эта вот довольно гаденькая мораль, вложенная в уста одной из героинь в финальной фразе романа, почему-то оставляет стойкое ощущение, что Мопассан - тот еще циник. Опять же, зная о деталях биографии, это ощущение только усиливается.

Любопытно, что Толстой, к которому из всех французских классиков ближе всех все-таки Гюго, "Жизнью" буквально восхищался. Более того, в "Неделании", откликаясь на полемику Золя и Дюма-сына (там речь была о предмете, максимально далеком от того, о чем я тут пишу, но все-таки), он встает на сторону второго, который гораздо ближе к Флоберу и Мопассану и максимально далек от Золя. Вообще давно заметил, что люди, предпочитающие изысканный и стерильный мир "Госпожи Бовари", "Дамы с камелиями" и "Милого друга", как правило отвергают жестокую и грязную действительность "Жерминаля" и "Западни". Я здесь целиком на стороне Золя. Золя сострадателен. Мопассан хоть и не взбирается на башню из слоновой кости, но насквозь циничен и отстранен. Поймите - я не вижу ничего плохого в цинизме. Мне неприятно, когда цинизм выдается за "всестороннее исследование сущности женщины". К тому же проведенное человеком, который женщин, судя по всему, ни в грош не ставил.

Почему-то с французскими авторами у меня всегда возникают излишне категоричные отношения: либо я принимаю их целиком, либо не принимаю вовсе (исключение, наверное, составляет Пруст, но это другая история). Как новеллист мне несравнимо больше нравится Мериме, как романисты - Гюго, Золя и Бальзак. Однако французов читать нужно - хотя бы потому, что добрая половина их романов успешно растворилась в русской прозе (другая половина пришла, думается, из Англии). Мопассан мне не симпатичен, его тексты раз за разом оставляют после себя сдержанные чувства, но почему-то все равно читать хочется. Нужно попробовать что-то из позднего, когда он уже почти окончательно сошел с ума - сумасшествие часто идет на пользу (тоже побуду циником, имею право).

Нормальная книжка.