5 Правдоподобный человек

Приступая к прочтению новой книги, лично я ожидаю получить все переживания, понять действия и умозаключения главного героя. Как правило, авторы ведут историю от первого лица, или выделяют одного главного героя и наделяют его всеми необходимыми качествами, которые раскроют волнующую проблему. Ты становишься соучастником, подставляешь себя в этих событиях, и обычно, полностью оправдываешь действия персонажей, в особенности ведущего.

Возьмем, к примеру, произведение Достоевского «Преступление и наказание». Рискну предположить, что у каждого человека в школьные годы находился особый фанат этого произведения. «Он первый перед ними явился мрачным и разочарованным, первый говорил им об утраченных радостях и об увядшей своей юности…» так же, как и Пушкин описала бы я подобных юношей. И ведь все, да и ты сам, понял Раскольникова и простил. Ведь ты сам до последнего надеялся, что он избежит наказания, а Сонечка взглянет на него и разглядит свою значимость в этой нелегкой доле, и они будут вместе. Ведь мы всё понимаем, нам не чуждо сострадание.

И тут, совершенно неожиданным образом, попало ко мне в руки произведение Генриха Манна «Верноподданный». Первая часть прошла для меня с неохотой – самым скучнейшим образом. Мне было абсолютно наплевать на судьбу Дидериха. Я не умилялась ему, не презирала… все эмоции от его поступков были естественны, как и для любого другого человека, вот, даже реального, не придуманного. И тут-то меня осенила прелесть происходящего. Я вижу реального человека. Манн совершенно не потрудился его приукрасить. Было противно наблюдать за тем, когда Дидерих кого-то опять подставил, а затем он совершает благородный и почти героический поступок, - и я в замешательстве, потому, что у меня не получается дать ему определенную оценку своего отношения.

Попробуй теперь убрать из привычных произведений примечания авторов о текущих эмоциональных состояниях персонажей. Стал ли Онегин тем «рыцарем печального образа»? А Анна Каренина уставшей и страждущей женщиной?

А вы замечали, как просто всеми нами можно манипулировать? Как просто в этой самой, реальной жизни, твою жалость и твое снисхождение может получить любой негодяй, который расскажет печальную историю своей судьбы. Он не будет делать для тебя грустный взгляд. Нет. Сейчас он возьмет стакан водки и папиросу, закурит, и начнет свой рассказ с того времени, когда он впервые влюбился, а затем будет прыгать в годах и целых эпохах, делая упор на самые суровые и печальные моменты, а глаза станут выражать смирение и где-то любовь. Чтобы ты схватился за второй стакан, положа руку на сердце, пожелал всего самого доброго, что пришло на ум, и порекомендовал записать всю эту историю для потомков. В самом деле, не человек такой – судьба такая!

Ох и смешным же будет твой сынишка с тем самым черным пальто из книги, той самой папироской в зубах, и взглядом… устало-мудрым. Ведь мало кто поймет и разглядит горечь и страсть молодого человека под мантией страдальца.