4

Оставшаяся сиротой, безымянная на протяжении всего романа, барышня получает увесистое наследство от рано умерших родителей (отстраненный папа-профессор и мама-алкоголичка, полностью сосредоточенная на собственных проблемах, покончившая с собой) и квартиру в престижном районе Нью-Йорка. Нет уверенности, что без родителей ей не лучше, чем с ними, но она оплакивает их, как умеет. Дается ей это тяжело, все как сквозь морок.

«Записка лежала на отцовском столе. Мать выдрала листок из желтой тетради. Сначала она писала крупными, четкими прописными буквами, но к концу они перешли в тесный, корявый курсив. Послание было абсолютно неоригинальным. Она написала, что не может справляться с жизненными проблемами, что чувствует себя чужой, странной, и это ей невыносимо, и она боится сойти с ума. «Прощайте», — добавила она в заключение. Далее шел список людей, которых она знала. Я оказалась шестой из двадцати пяти человек».

Даже непыльная работенка в галерее современного искусства становится непосильным бременем. Отношения с мужчинами - ну эээ, не отношения, а хрень какая-то, да и сосредоточиться на них все равно не получается.

«Наши ровесники, утверждала Рива, слишком банальные, слишком эмоциональные, слишком ревнивые. Я могла бы понять ее пренебрежительное отношение к ровесникам, но сама никогда не встречала такого парня. Все мои мужчины, молодые и не очень, были равнодушными и неприветливыми».

Лучшая и единственная подруга Рива - искренняя, неглупая, страдающая булимией и чрезвычайно назойливая. В какой-то момент ее карьера пойдет в гору, и она устроится на работу в одном из многочисленных офисов, в одной из башен-близнецов. Годом «отдыха и релакса» стал тот самый год и, ясное дело, это ружье выстрелит *дада, я без спойлеров*

«Как-то вечером я сняла ее «Полароидом» и сунула снимок за раму зеркала в гостиной. Рива увидела в этом проявление любви, а на самом деле фото напоминало мне, как мало радости приносит мне ее общество, когда у меня возникало желание позвать ее к себе после просмотра очередного фильма».

Безымянная девушка находит годного, совершенно безответственного терапевта, легко выписывающую даже самые бомбические препараты, увольняется и начинает экспериментировать со своим сном. В конце концов, она находит выход. Она избавится от всего лишнего (самым буквальным образом) и проспит год с перерывами на еду, поддерживающие в тонусе упражнения и санитарные процедуры. А уж потом решит, стоит ли ей вообще продолжать с собой возиться.

«...следовало проявлять осторожность, я это знала, но готова была идти на смертельный риск, если это обещало сон целыми днями и возможность стать совершенно другим человеком. И я рассчитывала, что достаточно умна, чтобы вовремя понять, смогут ли меня убить какие-то препараты. Меня предостерегут кошмары, прежде чем это произойдет, прежде чем у меня откажет сердце, или мой мозг взорвется, или наполнится кровью, или вытолкнет меня из окна седьмого этажа. Я верила, что у меня все наладится и исправится, если я смогу спать целыми днями».

Я не понимаю, как Мошфег удалось держать читателя (ну ок, меня)) в напряжении на протяжении 250 страниц, учитывая, что главная героиня тупо спит страниц 200. Это такой постельный хоррор, где главные друзья измученной души - таблетки, одеялко и подушка.