2.5 «А теперь я раскрыл для них ещё одно дело, а они даже не хотят рассказать мне, что именно я раскрыл»

Слова полицейского, помогавшего следователям из Отдела деликатных преступлений, касались наводки, которую он им дал, но для меня стали символическим отражением сюжета романа — герои постоянно расследовали то, не знаю что, и раскрывали дела о том, не знаю о чём.

Но сначала меня поставили в тупик заголовок и аннотация, я буквально не знала, что думать о книге: будет ли она стоить потраченного времени? чего ожидать от сюжета? что имелось в виду под словом «деликатный»?.. Наверное, я слишком привыкла к вымораживающе-кровавым скандинавским детективам, поэтому роман о деликатных расследованиях от шведского автора не смог вписаться в шаблон. Чтобы порвать шаблон, вестимо, пришлось книгу прочитать. Но после прочтения я осталась в той же растерянности, как и до: о чём была книга? можно ли всерьёз считать её детективом? чем она зацепила меня настолько, что я не успокоилась, пока не дочитала её?..

На последний вопрос, по некотором размышлении, я могу дать ответ: в книге занимательные персонажи. Не яркие, но и не картонные, они испытывают живые эмоции, поэтому за ними достаточно интересно наблюдать — они занимают внимание. Их полное описание есть в аннотации, и ничего нового к нему автор в книге не добавляет, — и тем не менее.
Здесь же можно прояснить и другой вопрос: если нет ничего интереснее, то потратить 4-5 часов на такие наблюдения не жалко. Потому что написана книга легко, а сюжет не требует особой концентрации. Большинство сцен в романе сводится к однотипной ситуации:
— Варг, ему прострелили ногу.
— Да, видел. Знаешь, никогда не думал, что своими глазами увижу воплощение этого известного анекдота про языки программирования и простреленную ногу.
— Какого анекдота?
*Варг рассказывает Анне анекдот/факт/историю*
— Забавно, согласна. Однако думаю, надо всё-таки вызвать ему скорую и задержать стрелявшего до выяснения обстоятельств.
Разумеется, диалог выдуман от начала до конца — в книге не прозвучало ни единого выстрела (но придумать ничего получше у меня не получилось). Варг с коллегами лишь разговаривают друг с другом, с пострадавшими, свидетелями и подозреваемыми, ездят на машине, сидят в кафе, — и больше ничего не происходит. Ой, забыла, один раз Варг с полицейским сидел в засаде, один раз была слежка, один раз Варг выбрался на ужин к военным, и на заднем фоне романа псу Варга диагностировали депрессию. Разговоры обо всём на свете и ни о чём конкретном занимают основную часть книги, и в них даже есть своё очарование, — если, конечно, ты не настроился на тяжёлое расследование громкого преступления с глубокой психологической подоплёкой. Ничего подобного в книге нет. Может, что-то было в первой книге, или в третьей-четвёртой, но я сильно сомневаюсь. (А ещё непонятно, почему перевели второй роман серии, а первый не перевели — или википедия врёт про книги в серии?) Я даже не могу назвать эту книгу детективом — скорее это современная проза с намёками на всё подряд и толикой исследования особенностей человеческой природы.

Герои в романе занимаются расследованиями дел, которые и преступлениями-то не назовёшь, но и проигнорировать их нельзя (просто на всякий случай). Все непонятные дела — от странных мест «преступления» до мистики — достаются Отделу деликатных преступлений. Деликатность в их случае означает, что никто никого ни в чём не обвиняет, что следователи относятся друг к другу и к прочим персонажам (особенно преступникам) сугубо тактично, что любить замужнюю коллегу — невежливо, что грустного пса следует вести к психотерапевту и т.д. Центральный персонаж в романе — Ульф Варг (Волк Волк), — с головы до пят идеально подходит такому отделу: он супервоспитанный, супертактичный, очень умный и невероятно добрый. Я бы даже сказала, Варг настолько добрый, что это даже ненормально: его самопожертвование и тактичность выглядят нездоровыми и обещают кладезь психических расстройств. Даже жаль, что ничего такого в книге нет: кажется, автор всего лишь хотел создать по-настоящему деликатного человека, который был бы таким же как мы (стереотипность суждений, категоричность, раздражительность, когда нарушают его границы), только деликатным и поэтому никогда вслух никого не критикующим и уж тем более не оскорбляющим. Толерантность во всём цвету. Сверхделикатность Варга можно простить автору только за то, что Макколл-Смит сам же над собой иронизирует:

— Не понимаю, как она в кресло влезает, — сказала Анна. — Но, наверное, я не должна думать о подобного рода вещах. Это ведь не принято, да? Мы обязаны игнорировать чужие задницы.

Мне хочется думать, что эта книга — сатира на этот мир, где деликатность иногда доходит до абсурда. Сегодня настолько не принято осуждать, что начинает казаться, будто единственная возможность не задеть ничьих чувств — это молчать в тряпочку, слиться с асфальтом и не отсвечивать. Современный мир учит, что даже преступника можно пожалеть, если он подвергся дискриминации или у него было трудное детство. Во всяком случае, если судить по разговорам героев о карликах, лилипутах и том, как этичнее их называть, эта книга действительно ближе к сатире, чем к детективу. У автора получается блеклый акварельный рисунок мира, в котором не бывает настоящих преступлений и больших страстей, — есть только проступки и маленькие серые страстишки. И это заставляет задуматься, как трудно придерживаться золотой середины между «я не хочу никого обидеть» и «у меня есть собственное мнение, свои желания и границы».
Да вот беда: сюжет и основная идея книги настолько размазаны, что я ни в чём не уверена. Как будто автор настолько старался не высказывать никакой конкретной точки зрения, к которой можно было бы придраться, что умудрился в итоге так ничего и не сказать. Ну что ж, поаплодируем ему.