5 "Дивно устроен свет наш!"

Когда нам с подругой было лет по 15-16, мы обожали придумывать новые слова, поколдовав над привычными: "Я прилимузинила", "Я тебя недовелосипедила", "Пошли мандаринничать". Мы чувствовали себя даже в некотором роде первопроходцами. До тех пор, пока я не начала читать "Село Степанчиково..." и не обнаружила, что Фёдор Михайлович всё уже придумал до нас: "С барышнями в мазурке лимонничать, с чужими жёнами апельсинничать?" Тогда я осознала, что классики уже всё сделали до нас: любые проблемы, душевные треволнения, мысли, опасения - всё это уже есть у Пушкина, Гоголя, Достоевского, Булгакова... Меняются одежда, способ передвижения, должности, да вот только люди, их переживания и жизни в целом остаются теми же.

Да ладно чувства! Но Гоголь же в своём "Портрете" описал проблемы всех современных творческих людей и фрилансеров: музыкантов, копирайтеров, переводчиков, дизайнеров... Платежеспособные клиенты остаются прежними столетиями. Да и все те же вопросы висят в воздухе: где та тонкая грань, переступив которую в погоне за деньгами, можно легко растерять себя и свой талант? Все ли признанные так уж талантливы, а талантливые - признаны?

"Невский проспект" поразил меня тем, как по-разному одно и то же событие может повлиять на судьбы двух человек в зависимости от их характера, склада ума и души. Нежный и романтичный идеалист Пискарев против подвижного и уверенного в себе Пирогова. Трагичное помешательство, приведшее к самоубийству, против лёгкого отношения к жизни. Кстати, метод решения проблем "по-пироговски" я, пожалуй, возьму на заметку.

"Ничто не могло сравниться с гневом и негодованием Пирогова. Одна мысль об таком ужасном оскорблении приводила его в бешенство. Сибирь и плети он почитал самым малым наказанием для Шиллера. Он летел домой, чтобы, одевшись, оттуда идти прямо к генералу, описать ему самыми разительными красками буйство немецких ремесленников. Он разом хотел подать и письменную просьбу в Главный штаб. Если же Главный штаб определит недостаточное наказание, тогда прямо в Государственный совет, а не то самому государю.
Но все это как-то странно кончилось: по дороге он зашел в кондитерскую, съел два слоеных пирожка, прочитал кое-что из "Северной Пчелы" и вышел уже не в столь гневном положении. Притом довольно приятный прохладный ветер заставил его несколько пройтись по Невскому проспекту; к девяти часам он успокоился и нашел, что в воскресенье нехорошо беспокоить генерала..."

Повесть "Шинель" заставила моё сердечко очень тревожиться за Акакия Акакиевича Башмачкина. Хоть он и описан как маленький и ничего не значащий чиновник, но так деликатно и достойно, что я искренне сочувствую этому робкому и скромному человеку. Бедняжка, он же так копил на эту шинель... И это чёртово значительное лицо, провались оно сквозь землю!

В меньшей степени мне понравились повести "Нос" и "Записки сумасшедшего". Но идея, что носы могут гулять сами по себе по Петербургу, а у себя на лице мы их не видим, "ибо они все находятся в луне", - занятна, конечно.

Если честно, в школе я ужасно не любила произведения Гоголя, читала из-под палки ради оценки по литературе. Сейчас, прочитав "Петербургские повести" можно сказать с нуля, я поразилась, как же это всё просто, лаконично, точно и гениально.