3.5 Укрощение самого себя

Казалось бы, у этой книги не было никакого шанса попасть в мои читательские списки, но все же я вполне осознанно взялась ее читать и неожиданно для самой себя увлеклась до того, что дочитала до конца. Как ни удивительно, но без особых усилий мне удалось влезть в шкуру героя, которому автор решил дать свое имя, и побыть в ней те несколько дней, что длилась его реабилитация и мое чтение. Но захвачена я была не столько содержанием или стилем (они-то как раз оставляют пожелать), а силой собственного внутреннего отклика на происходящее с героем. Никогда не думала, что процесс внутренних переживаний алкоголика, наркомана и преступника, как сам себя называет Джеймс, окажется для меня настолько индуцирующим и будет способным вызвать эмоциональный отклик.

С общественным осуждением наркоманов и алкоголиков знакомы все, и почти всегда мы гордо оказываемся по ту сторону барьера между «нами» и «ими», где на «нашей» стороне сражаются мораль, закон, правила общежития, а на их стороне – в общем, никто, разве что они сами, да и то разбитые на миллион мелких осколков. Вам приходилось собирать пазл? А представьте, что надо собрать собственную личность, не будучи уверенным, что все кусочки сохранились в наборе? Читая, я чувствовала героя в каждом из этих осколков, его боль, физиологический дискомфорт, одиночество, безнадежность и глухую тоску. Я понимала, как ненадежно Джеймс цепляется за жизнь, ежеминутно теряя внутреннюю убежденность в необходимости это делать, как он ненавистен самому себе, как он поминутно оказывается на грани того, чтобы избавить себя от себя и как в нем на короткие мгновения вспыхивает та самая «жажда жизни», из искры которой надо, чтобы «возгорелось пламя». И когда оно затеплилось, я даже испытала облегчение.

Конечно, я далека от мысли, что эта книга открыла мне путь к глубокому и живому переживанию человека, раз за разом выныривающего и снова погружающегося в алкогольно-наркотический омут, но близость этой пагубы, ее веяние она вполне дала возможность почувствовать. А это, я считаю, главное для подобных сюжетов – суметь так реконструировать внутренний мир наркомана, до крови и визга напряжением всех жил рвущегося из тени в свет, и так рассказать об этом, чтобы читающий вздрагивал от приливов адреналина и в буквальном смысле слова ощущал беду на кончиках собственных пальцев.

Понимая, что это, в общем, всего лишь имитация «дао наркомана», я бы все равно сказала, что главным достоинством этой книги можно считать то, что автор не морализирует на темы наркомании, не бьет на жалость ради коммерческого успеха книги, не превращает попытки преодолеть зависимость в эпический личностный подвиг, а погружает читателя в будни мучительного и ничего не гарантирующего процесса борьбы с зависимостью. В этом плане первая часть, до начала любовной истории, сильнее второй, где пропагандируется, в общем, сакраментальная истина: любовь, дружба, взаимопомощь, милосердие – вот ключи, способные закрыть дверь, за которой тьма, опустошение и утрата человеческого в человеке.

Прочитав больше трети книги, я обратила внимание, что если поначалу ее стилистика была рваной, дерганой, примитивной, то по мере того, как Джеймс возвращал себя себе, текст становился более связным, долгим и осмысленным. Если это был осознанный литературный прием, то автору браво, если само так вышло – тем более, поскольку я изначально поняла, что это не автобиография, а стилизация. Я бы издала эти «Осколки…» в популярной серии «Повседневная жизнь американского алкоголика [наркомана, преступника]», тем более что меня несколько смущала беллетризация программы «Двенадцати шагов», романтизация будней наркологической клиники и конспекты «Дао дэ Цзин».

Не знаю, можно ли кому-то рекомендовать книгу, уж очень специфической теме она посвящена, но какие-то струны моей души ей удалось затронуть.