4

Приятно окунуться в литературу времен Дюма, но далеко не такую романтизированную. Дьявол, персонаж, не очень вписывающийся в рамки жанра реализма, будет играть здесь некую роль толкача, к добру ли, к худу, эдакий Бог из машины из старых трагедий. Многим, на наш взгляд, могли воспользоваться и Золя и Мопассан, и наверняка они читали этот роман Сулье, мы можем увидеть это в их романах, хоть и в другом качестве.

С первых же страниц нам надо быть готовыми к тому, что Дьявол начнет вливать в наши уши череду историй, и каждая будет ярко иллюстрировать нравы тех времен. Какие люди, такие и нравы. Но чнм больше читаешь, тем более понимашь, что все здесь жертвы. И соблазнители, ведя охоту на юных дев и опытных жен, оплетая их сетью, словно пауки, сами становятся жертвами времени, и понятное дело соблазняемые, те, кто в целом добродетельны и совсем не дамы полусвета. Диалоги, в которых эти не испорченные моралью молодчики лихо убеждают своих визави и лишают их сил бороться за свою честь (как бы ни высокопарно это звучало), сами по себе образчик соответствующей морали и заодно плетения словнс, коими, оказывается, твк легко убедить! И вот это ощущения не из приятных, грязь и прочая темная риторика просачивается к нам сквозь поры, брызжет прямо со страниц. И это только самое начало.

А дальше будут совершенно разные истории, и каждая будет характеризовать представителей и дворянства, и мещанства, и беднейших слоев с самых разных сторон. Рассказ о молодой девушке и ее первой любви, например, станет контрастным по сравнению с предыдущими. Хотя к сожалению, и ее история не могла закончиться хорошо, но зато этот образец печальной и поруганной любви сверкает еще ярче.

Но что удивительнее, персонаж Дьявола у Фредерика Сулье олицетворяет собой Совесть. И ее угрызения не минуют барона, узнавшего о последствиях своего одного неосторожного разговора. Каждому из нас, кстати, наука. Но даже по настоящему ужаснуться своим поступкам он не может. Пока. Увы, не обучен ни состраданию, ни сочувствию, хотя на краткое время ужас содеянного до него и доходит.

Среди историй, коими Дьявол потчует своего собеседника, а заодно и нас, история о шутнике и неистощимом на всяческие проделки буржуа не может не оставить нас равнодушными. Смех - это на самом деле самое сильное оружие, но если его использовать сверх допустимого, можно довести и до сердечного припадка, и до безумия, особенно, когда шутки такого рода, что и воспаление легких можно схватить, а как известно, в 19-м веке это было смертельно. А шутка, случайным образом открывшая глаза мужу на свою жену, тоже не могла не окончиться плачевно, и даже более, чем плачевно.

Но возвращаясь к историям о соблазнении чужих жен, каких тут только вариантов не было: и ради собственной защиты от мужа некоторые из жен выдавали дочь за своего любовника, и священник тут орудовал не по-детски (замнем для ясности, что и его молодого да наивного, развратили). Вы еще не сыты всем этим по горло? А это только первый том из двух имеющихся.

Истории несчастных судеб, в описании драматичности и неизбежности которых даже Бальзак отдыхает. Бедные и богатые, аристократки и модистки, никого не может миновать чаша сия. Беллетристы развлекались тоже по полной. По своему. Сквозь этот карнавал обманутых мужей и возлюбленных (причем обоего пола) просто так не продраться, но неужели писатели так не любили своих читателей, чтоб вываливать на их головы эти печальные истории, некоторые из которых оказались даже не с одной жертвой творимых гнусностей и преступлений. Забавами это называть как-то не получается. Но финал второй части впечатляет.

И потому всевозможные браки по расчету, в том числе по уговору или в соответствии с условиями совершенно прозрачной дарственной - все эти брачные сделки бледнеют по сравнению с тем, о чем говорилось ранее в сем замысловатом романе. Знакомые по другим произведения ситуации, когда девушку по выходу из пансиона отдают замуж за незнакомого и хорошо еще если не вызывающего отвращение мужчину, все эти вызывающие в свое время возмущение истории здесь не работают. Мы столь со многими вещами ознакомились в этом тщательном труде, что такие вещи, как обозначенный брак кажется сущей ерундой. Все познается в сравнении, не правда ли?