Последний "почти год" моей читательской жизни был проведён в мраморной пыли. Я провела его во Флоренции времени Медичи, времени цветения и гниения, а после Флоренции- шла дальше, по шагам мастера через дороги Италии. Пожаловаться мне не на что. Разве что на небольшую усталость. Прочитав последние предложения, я вскинула руки в победном жесте и выдохнула, всё ещё не веря, что путешествие моё окончено.

Пока что, это было самое сложное чтение на моей памяти.

Я не принадлежу к касте, которая гордо вписывает в свою действительность ежемесячный десяток с лишним книг. Мне совсем не стыдно признать, что я очень легко растворяюсь в тотальном "нечитае" и могу тянуть книги до бесконечности.

Это может значить, что книга заталкивается в меня силой, и все мои внутренности явно намекают на то, что место в голове моей вообще не предназначено для неё. Либо , что организм включает чудесный инстинктивный дробительный механизм и разбирает эту золотую рыбку по косточкам, давая мне возможность получить самое лучшее, и не наколоть себе раны костями.

Я была убеждена, что уж об этой книге я не напишу ничего, вообще. Принципиально не стану. Это не по зубам, нет смысла и слов не хватит.

Интересно, что чем ближе и дороже что-то - тем меньше слов, тем сложнее делиться. Преступно, до тошноты, до головной боли мало способов выразить любовь к тому, что дорого. Мука настоящая, до гула в мозгах.

Уже в базовой эмоции есть эти слова - мука и радость.

Я не хочу давать оценку книге Стоуна, так же, как не хочу и не могу оценивать работы Микеланджело Буонаротти. И в том, и в другом случае это полное погружение - в сердце мрамора, в сердце Мастера.

Как создания Микеланджело живут, чтобы рассказать историю не только Мастера, но и земли, так и труд Стоуна знакомит нас не только с неистовым Буонаротти, но и страной,такой далекой от привычной нам, единой Италии.

С той секунды, когда Мастер сделал последний шаг,чтобы оживить творение -каждое из них дышало эпохой и зарабатывало от неё свои шрамы.

Муки мятежного времени и войн, интриг и заговоров, постоянной смены капитанов, обеспокоенных каждый своим курсом. Насилие над живым и насилие над божественным.

В боевом хаосе ценились не только сталь и огонь, а в качестве снарядов использовались не только порождения военных умов. орудиями служили и мраморные Боги, выходившие из-под резца. Сами того не желая, они твёрдо стояли на арене, пока их отец, собирая свои силы, передвигал их по шахматной доске, оставляя за собой след из едкого пота, крови и бесконечных ночных капель свечей из козьего жира.

Он был одержим красотой, которая служила одержимым войной и властью, хотел он этого или нет.

Творить со связанными руками, под тяжестью собственной преданности совершенству, давлением семьи, осушавшей и без того утомлённые тело и душу. И выводить из-под рук абсолютную, пугающую свободу.

Одержимость - это то, что явно отпечатывалось на каждой странице книги. Безумная,ничем не скрытая, пронизывающая каждую рабочую жилу. Микеланджело резал плоть мрамора, извлекая из неё самое ценное - момент, мгновение, намерение, взгляд, дыхание, чувство, само существование.

Повторюсь,что судить об этой книге сложно. К окончанию, голова уже даже не кружилась от обилия имён, событий, а закладки из липких клочков для "загуглить позже" уже перестали создаваться - впору ведь было оставлять их на каждой странице.

В мыслях уже просто было спокойствие, а желание быть просто наблюдателем, не активным участником и "знатоком" перестало преследовать.

Завершение истории , не в пример детальному,медленному, вырезанному рассказу понеслось, как показалось, довольно стремительно, галопом.

Но может жизнь с меньшей долей ураганов, интриг, вперемешку с мраморной крошкой просто шла к своему полному,триумфальному завершению в долгожданном покое и сиянии. Ожидание радости умиротворения ускорило темп повествования.

Агония и Экстаз - раньше я не соединила бы эти два слова, в очередной раз встречаясь с творениями Микеланджело. Радость да, но мука? Просто я никогда не читала обличенного в слова страдания,с которым рождались дети Буонаротти.

Но Стоун рассказал историю Мастера, отдавшего себя неприступному камню, оступавшемуся о него, но покорившему и приручившему. Историю вытянутых жил, которые пульсируют до сих пор, Слава Богам, в каждом его творении.

Здесь я нашла те слова. которые не могла подобрать и идею, до которой я хотела бы дойти, общаясь с Мастером, не один час рассматривая чудо гиганта Давида, флорентийского сердца.

Чувствуя почти физическое влечение к нему, сложно было разложить и трактовать его, смотреть на него и читать в нём : " Вот моя история.Вот, что я хочу тебе рассказать".

Нет нужды пересказывать, кто такой Микеланджело Буонаротти, и что он оставил после себя. Этими словами, я не хочу продоминировать и с миной знатока закатить глаза.

Большинство из нас, думается мне, знакомы хотя бы с одним его творением. А кого-то только ждёт встреча с частями Мастера. И я в полной мере рада и за тех, и за других. За тех, в чьей жизни была хоть секунда взгляда на главную любовь Мастера. За тех, ко когда-то увидит кровь и жизнь его, и мир их никогда больше не будет прежним.

Желаю всем познать то,что подарил Он, пройдя через Муки свои и упокоившись в Радостях.