3 «Как же тяжело, наверное, живётся».

Это произведение о нас, про нас, про всё, что нас окружает, о том, что мы видим, чувствуем, почему мы это видим и почему мы это чувствуем, произведение глубокое, «с претензией», и даже с претензией на попытку «разложить мироздание по полочкам». И, забегая далеко вперёд, автор рано написал то, о чём написал. Уверен, будь это произведение им написано на закате своих дней, это было бы совершенно по-другому, но сейчас — ещё рано.

Во время чтение этого романа, в визуальной яркой и художественной составляющей восприятия произведения, у меня не раз возникала фраза, обращённая к писателю: «Как же Вам тяжело, наверное, живётся». А как можно по-другому воспринимать автора, когда наше бытие описывается в следующем:

«Мы в омрачённости сансары, мы лживые и пахучие человеки, бурлящие ежедневными нечистотами, к хитрости и неправде, к смрадной помойке интернета, к лукавым новостным заголовкам, разводящим лоха на клик, к мучительно отвоёванному у Вселенной праву на стабильную мозговую галлюцинацию бытия».

Одна из главных составляющих романа — описание Пелевиным своего понимания состояния медитации, причём это понимание носит слишком личностный характер (в плохом смысле слова). А когда ты знаешь об этом состоянии не понаслышке (изнутри), то описание это, уж простите, становится глупым и мелким. Язык автора, который описывает очень глубокие и личностные ощущения о состоянии медитативного счастья — плоский, ощущение, что его аудитория — «одноклеточные». Вероятно, автор, быть может, и пытается достичь то, о чём заявляет в романе, но сам ещё «в пути», и придёт к цели очень не скоро. Его сложно понять. Он плохо изъясняется, а местами примитивно. Это какие-то «первые шаги» в попытке рассказать о высших смыслах бытия. Подобные состояния вообще очень сложно «переложить» на слова, на текст, на фразы и предложения… Но ведь автор имеет вес и известность в мире отечественной литературы. Но, как я понял, этот материал ему не под силу. Сложно, да (не кто не говорит, что легко). Только нужно ли это пытаться как следует разжевать и в рот читателю положить. Подобные темы вообще очень индивидуальны, но автор решил «очень сильно» разъяснить своё «умозаключение» на тему: что есть медитация и что есть счастье.

Эта книга имеет вполне конкретный адресат, а именно, она адресована тем, кто:

«сосредоточенно понаблюдавший за собой несколько минут и ясно увидевший, как сменяют друг друга беспокойные, глупые, тревожные мысли, уколы телесного дискомфорта, непонятно откуда приходящие импульсы воли, отчаяния и надежды, играющие нашим телом и рассудком в футбол, уже знает про жизнь всё».

Такую аудиторию совсем «одноклеточными» не назовёшь. Но то, как книга написана, точнее, что взято для примеров и изъяснений, как подаётся то, о чём задумано — это вряд ли будет восприимчиво той самой аудиторией, кому это направлено — уровни разные.

Фраза, вероятно, приведённая из книг буддизма: «Будущее неясно, а смерть неизбежна», — подаётся здесь в пессимистичном и даже негативном ключе. Но ведь с этим убеждением можно заниматься духовным ростом, продолжать верить в свет и добро. А если вспомнить, что мы говорим не о различных убеждениях, а о книге, то если художественное произведение не направлено на созидание, то зачем оно? Это произведение созидание притупляет и уничтожает, говоря читателю, что «Будущее неясно, а смерть неизбежна»: можете не париться искать, верить, любить и радоваться — всё тлен. Героев подводят к черте предназначения, они подходят к осмысления бытия, а в итоге «Будущее неясно, а смерть неизбежна». Итог бывает, конечно, и такой. Но даже после такого исхода есть и продолжение, и развитие. Но, у автора «Будущее неясно, а смерть неизбежна». И вновь я вспоминаю фразу: «Как же Вам тяжело, наверное, живётся».

Человеку свойственно ошибаться, и любой ищущий тоже может ошибаться — идти не туда. В этом романе Палевин тот самый путник, который ушёл не туда, и далеко ушёл. Его поиски, его розыск ответов на вопросы вечности, которые уже хорошо, что возникают, загнали его не туда, и сказать ему об этом некому. Он ищет, но не там, он пытается, но не так. И в его случае эти ошибки они губительны для него в катастрофическом масштабе. С осознанием и верой в то, что «Всё в нашей жизни ложь, и мы тоже», — хочется спросить автора, а зачем тогда написана книга, ведь она — ложь, а зачем он занимается написанием своих книг в целом и общем, ведь впереди — неизбежный конец... Автор — запутан, художник — в ошибках, и помочь ему некому.

Самоё последнее дело, когда автор, художник, пытается донести зрителю, читателю свою позицию, свой мир в оправдательном формате, в разъяснительном наклонении — простым и примитивный способом — чтобы было понятно. Таким путём пошёл Палевин. Далеко не всегда нужно разжёвывать и разъяснять. Есть темы, которые этого совсем не предполагают, иначе — провал, что и случилось для меня в этой книге. Вспомним Тарковского, который создавал произведение ничего не объясняя и не разъясняя, даже самим актёрам, которые не понимали, которые подходили к нему и спрашивали, но он просил: «Просто встань вот так и сделай вот это». И сегодня мы смотрим эти «зашифрованные» фильмы и коды к ним каждый уже имеет в себе — никого и ни о чём спрашивать не надо.

Одно можно сказать точно и наверняка: если к Вам пришла эта книга «сама» — берите и читайте. Книгазнаки — существуют! В случае с информацией, которая там заложена, она вполне может быть Вам нужна, необходима и может быть даже полезна. И вполне допускается существование той аудитории, для кого это будет нужно и полезно, кто будет зачитывать эту книгу до дыр. Но допущение это настолько мало, насколько мала вероятность получения запущенной информации о землянах в космос предполагаемым «адресатом».