5

Впервые столкнувшись с евангельскими текстами я усомнилась в целесообразности такого количества чудес: исцеления, умножения еды, воскрешения – разве одного раза было бы не достаточно? Но, пытаясь понять логику действий человеческих масс, не увидевших в мессии мессию, вдруг сам собой сформировался уже другой вопрос, к самой себе: «А сколько чудес понадобилось бы мне, чтобы признать бога в человеке перед cобой?».
И правда – сколько?

Он вернулся к нам, а мы, вечно чем-то занятые, не поверили ему, высмеяли его за безумный вид, заключили в сумасшедший дом за то, что он желал простить прегрешения наши, как за два тысячелетия до этого.

У романа «Искусство воскрешения» несколько смысловых слоёв. С одной стороны, это утрированно-художественное жизнеописание реальной исторической личности: Доминго Серате Вега, более известный как Христос из Эльки, который топтал песок пустыни Атакама несколько десятилетий назад. Его фигура мистика и проповедника до сих пор окутана тайной и, по сути, представляет собой загадку для потомков: кем он был на самом деле? Если отбросить в сторону гонения, которые на него обрушила догматическая церковь, то «народный святой» был человеком незаурядного кругозора, умел помогать словом и делом и стойко переносил все невзгоды, которые сыпались на него одна за другой. Он был добрым и, возможно (скорее всего), именно этот фактор заставлял тянуться к нему простых людей с просьбами «сохрани» и «спаси» – к кому ещё обратиться?

Христос оказался нищим и неухоженным: пыльная всклокоченная чёрная борода, спутанные космы, застящие глаза, разбитые сандалии и грязная, вся в песке, хламида

Постепенно повествование выходит за рамки исторического романа с поправкой на биографичность. С каждой страницей за фигурой Христа из Эльки всё чётче проступает тот, другой, который пришёл за два тысячелетия до него. Современный антураж при этом не только не мешает, но, оттеняя происходящее, позволяет лучше сконцентрироваться на поступках и мыслях того, что провозгласил себя новым мессией и был опять не узнан, не понят своим окружением. Несвятой по меркам ортодоксальной церкви, он, тем не менее, был куда как более свят в сравнении с кумирами двадцатого века.

Автор не пытается навязать читателю свою точку зрения. Описывая реалии селитярных приисков, он не оценивает и не осуждает: просто рассказывает как есть. И Христос из Эльки здесь тоже простой до самого конца: с привычкой ковыряться в носу, спать где попало и мечтаниями о любви благочестивой блудницы.
Проще некуда.
Но люди не хотят обыкновенных мессий, они хотят блеска и золота и, не умея видеть глубже, пропускают мимо в своей жизни вечное и доброе, милосердное — в который раз.

Чтобы не впадать в гордыню, человеку иногда полезно оглянуться и посмотреть на собственное говно.