5

Море влекло меня всегда. Впервые я познакомилась с морем в четыре года, но тогда боялась его. Впрочем, всё это я помню смутно, лишь по фотографиям и редким маминым замечаниям. Позже бывала на море всё чаще, постепенно влюбляясь в него и всё больше грезя о нем. А несколько лет назад сбылась мечта — я ходила на корабле в открытое море.
С тех же незапамятных времен я интересовалась и парусниками. Фрегат «Паллада» привлек мое внимание случайно — попалась на глаза его фотография. И легендарное судно стало моим первым карандашным рисунком. Наверно, тогда мне захотелось прочесть эту книгу.

Я и представить себе не могла, насколько могут быть интересны очерки путешествия. Я знала, что в книге документально будут раскрыты некоторые страницы истории русского флота и дипломатии, а попутно — в виде приправы к основному блюду — наблюдения и впечатления писателя. Но... пропорция оказалась совершенно противоположной.
Один из друзей Ивана Александровича Гончарова поэт В.Г. Бенедиктов написал ему перед его кругосветным путешествием такое стихотворное послание:

И оснащен и замыслами полный,
Уже готов фрегат твой растолкнуть
Седых морей дымящиеся волны
И шар земной теченьем обогнуть...

Лети! И что внушит тебе природа
Тех чудных стран, - на пользу и добро,
Пусть передаст в честь русского народа
Нам твой рассказ и славное перо!

Военный парусник фрегат «Паллада» осенью 1852 г. отправился из Петербурга к русским владениям в Америки (Аляске). Но более значимой — не объявленной — целью было установить дипломатические и торговые связи с закрытой тогда Японией. Возглавлял экспедицию адмирал Е.В. Путятин.
Для Гончарова это не просто увеселительная поездка, а служебная командировка в качестве секретаря дипмиссии, ведь он состоял тогда столоначальником Департамента внешней торговли.

Но... служебная деятельность по большей части осталась вне повествования. Гончаров так называет свои очерки: «... этих скромных писем, где я, как в панораме, взялся представить вам только внешнюю сторону нашего путешествия». Его, в первую очередь литератора, художника слова, интересует другое. В путешествии он ведет дневник с беглыми зарисовками виденного и временами отсылает его друзьям в виде писем. Эти заметки легли в основу книги: это не просто методичное изложение событий — этакий рапорт; они имеют литературную занимательность, превратившись в художественное произведение, ставши достоянием русской литературы.

Гончаров отмечает:

«Искомый результат путешествия — это параллель между своим и чужим».

С этой точки зрения он описывает страны, в которых побывал, быт и нравы их народов. Раньше подобного рода путевые заметки были мне скучны. Как же Гончарову удалось так интересно рассказывать, как живут другие люди?!
А как тонко он подмечает обычаи и черты. Вот, например, об англичанах:

«Уважение к общественному спокойствию простёрто до тонкости и... действительно до скуки».

Язык Гончарова прекрасен, изящен и в меру ироничен. А сколько забавных моментов заставили меня смеяться. Например, вот точка зрения рассказчика, «сухопутного» человека на погрузку пороха:

«Болтин угощал меня.
- Извините, горячего у нас ничего нет, - сказал он, - все огни потушены. Порох принимаем.
- Порох? А много его здесь? - осведомился я с большим участием.
- Пудов пятьсот приняли: остается еще принять пудов триста.
- А где он у вас лежит? - еще с большим участием спросил я.
- Да вот здесь, - сказал он, указывая на пол, - под вами.
Я немного приостановился жевать при мысли, что подо мной уже лежит пятьсот пудов пороху и что в эту минуту вся авральная работа четырехсот человек сосредоточена на том, чтобы подложить туда еще пудов триста».

О судьбе «Паллады» Гончаров написал в очерке «Двадцать лет спустя». Сам он покинул фрегат раньше, чем:

«Ее [“Палладу»] оставили в Татарском проливе... Ее разоружили, а ветхий остов ее был оставлен под надзором моряков и казаков... с тем, чтобы в случае прихода туда французов и англичан его затопили, не давши неприятелю случая похвастаться захватом русского судна».

Так и случилось.
Очень увлекли и понравились мне очерки о путешествии на «Палладе». В заключение могу только повторить слова Гончарова:

«Если б вы знали, что это за изящное, за благородное судно, что за люди на нем, так не удивились бы, что я скрепя сердце покидаю «Палладу»!