Больше рецензий

ShiDa

Эксперт

по бытовому хаосу и тленным настроениям

25 июня 2020 г. 13:46

2K

4.5 «Шепоты и крики».

Есть какая-то злая ирония в том, что самые человечные образы фашистов создают как раз антифашисты. Невозможно уже вообразить антифашистскую книгу, с гуманным посылом, без запутавшегося героя-фашиста, что в отчаянии тычется во все углы, расшибается, но не может (или может?) от своего фашизма уйти.

Толстовское «и они тоже люди» нашло на писателей-антифашистов еще до поражения Гитлера, и следствием сего поветрия стала повесть «Молчание моря». Автор, взявший неприметный псевдоним Веркор, написал ее в разгар Второй мировой. Это, можно сказать, один из важнейших текстов французского антифашистского движения; печатался он тайно и распространялся с призывами хотя бы пассивно сопротивляться оккупантам. Плохо отпечатанный экземпляр «Молчания моря» можно было обменять на огромные проблемы вплоть до заключения в концлагерь. dlndz2y5-r.jpg Маленькое отступление. В данной повести я узнала случайно, зарывшись в мемуары. Помню, кто-то из участников тех событий рассказывал историю, связанную с «Молчанием моря». Дескать, у одной девушки из Сопротивления жил какое-то время немец. Он хорошо знал французский язык, был, должно быть, неплохим человеком, раз уж сумел подружиться со своей хозяйкой. Уже в 1944 г. его отправили из провинции воевать с высадившимися во Франции союзниками. На прощание девушка подарила ему экземпляр «Молчания моря» и просила очень хранить его как символ их дружбы. Рассказчик не знал, встретились ли они после войны, не знал даже, выжили ли они, но историю запомнил. Тут уж поневоле заинтересуешься, что это за повесть такая, что может примирить смертельных врагов.

Повесть Веркора была близка его соотечественникам, ее сюжет был их обычной жизнью. Вермахт пришел во Францию, оккупантам нужно было где-то жить, их стали расселять по местным. Это история не одной Франции, так поступали в Польше, Бельгии, Чехословакии, в Советском Союзе. Враги вынуждены были ютиться под одной крышей, боясь друг друга. Часто у них устанавливались сложные отношения с переплетением бытовых переживаний, ужаса, ненависти, симпатии, страха и отчаяния. Хорошо, плохо это – но часто, узнав человека получше и обнаружив в нем хорошие качества, мы уже не можем слепо ненавидеть его. Это работало в обе стороны даже на территориях, наиболее пострадавших от оккупантов. Искренние чувства способны уничтожать даже живучие фашистские понятия.

«Молчание моря», с одной стороны, – это гимн Сопротивлению («фашисты не заслуживают даже наших слов!»), с другой – призыв увидеть в противнике человека с его нелегким внутренним состоянием. Из-за этого вплоть до последних строк повесть бросается из крайности в крайность.

Главные герои (не совсем) – уставшие, отчаявшиеся французы. Пожилой человек живет в старом доме со своей племянницей-сиротой. Они уже насмотрелись, с них достаточно – но от них требуют большего, требуют полного подчинения.

«Племянница молча открыла дверь. Откинула ее к стене и сама стояла, прижавшись к стене, не поднимая глаз. Я продолжал маленькими глотками пить свой кофе. Офицер в дверях сказал: – Простите. Он слегка поклонился. Казалось, он пытался вникнуть в тайный смысл нашего молчания».

Их не спрашивают, хотят ли они жить бок о бок с оккупантом. Есть комната – извольте принять. И вот является это «нечто», искренне желает быть вежливым, всячески показывает, что станет незаметным, не причинит хлопот… и он, знаете ли, нормальный человек, его можно не бояться! lthb45qx-r.jpg

«Молчание продолжалось. Оно становилось все плотнее и плотнее, как туман на рассвете. Плотное и неподвижное. Неподвижность моей племянницы и моя, очевидно, делали это молчание еще тяжелее, наливали его свинцом. Растерянно, не шевелясь, стоял офицер. Наконец я заметил улыбку на его губах. Она была серьезной, эта улыбка, без тени иронии. Он сделал какое-то движение рукой, смысл которого ускользнул от меня… Наконец он отвел глаза, поглядел на пламя в камине и сказал: – Я глубоко уважаю людей, любящих свою родину. – Потом резко поднял голову и устремил взгляд на деревянную скульптуру ангела над окном. – Я мог бы теперь подняться в свою комнату, но я не знаю дороги».

Хозяевам неприятно его присутствие. Но их единственная возможность показать свои истинные чувства – молчать. Каждый вечер, мучаясь от одиночества, гость приходит в гостиную, пытается завязать с ними разговор – и они упорно молчат, словно его нет. Его действительно нет для них – и все. Он же, вместо того, чтобы смириться, снова им навязывается, растолковывает, что он «не такой», он любит их страну, он их уважает, он их понимает… и все равно натыкается на безразличное молчание, словно со стенкой разговаривает.

«– Простите меня: может быть, я задел вас. Но я верю, верю всем сердцем в то, что я вам сказал. Я верю в это из любви к Франции. Что-то очень большое ждет и Германию и Францию после войны. Я верю так же, как и мой отец, что солнце взойдет над Европой… Когда мы вошли в Сент, – продолжал он после паузы, — я радовался тому, что население нас хорошо встречает. Я был очень счастлив, я думал: все будет легко. Затем я понял, как обстояло дело: это была трусость. – Он сделался серьезным. – Я стал презирать людей. Я стал бояться за Францию. Я думал: действительно ли она так изменилась? – Он покачал головой. – Нет! Нет! Потом я увидел ее, и теперь я счастлив, что у нее такой строгий лик. Я счастлив, что нашел здесь старого человека с таким чувством собственного достоинства. И молчаливую девушку. Надо победить это молчание. Надо победить молчание Франции. Мне по душе эта задача».

Без понимания истоков личности героя понять, о чем он говорит, проблематично – знаю. Веркор, у которого дома тоже жил немецкий офицер, явно списывал персонажа со своего знакомого – и удивительным образом попал в цель. Он ухватил вымирающий типаж, который породила Веймарская республика, что был сильно потрепан в памятные 30-е и окончательно добит в 40-е как «заговорческий».

Рейхсвер (вооруженные силы Германии в 1919-1935 гг.), на основе реформы Секта, воспитал гениальное и наивное поколение. Можно сказать, это было последнее поколение, которое верило в войну без длительных оккупаций и страшных гражданских жертв. И герой повести мыслит именно категориями воспитанника рейхсвера. Он верит, что Гитлер не решится на уничтожение невинных людей. Что по окончании войны все захваченные страны обретут свободу. Что все ограничения побежденных – временные. Что после все возвратятся к обычной жизни. Это – законы Первой мировой, самой жестокой войны на тот момент. Оттого герой так много говорит о достоинстве проигравших. «Мир же потом! Мир! Вы не согласны?» 83rrtiio-r.jpg Увы, но рейх – не Веймарская республика, а вермахт – не рейхсвер. Неминуемо героя ждет разочарование. Внезапно он понимает, что его «демократические» идеалы противоречат идеалам фашистского режима.

«Они сказали: «Вы что, разве не поняли, что мы их дурачим?» Они говорили: «Вы, конечно, не предполагаете, что мы, как дураки, допустим восстановление Франции у нашей границы? Мы не сумасшедшие и не простаки; нам представился случай уничтожить Францию, и мы ее уничтожим. И не только ее мощь, но и душу ее. Особенно душу».

Понятно, что ожидает разочарованного героя – либо смерть на войне (в лучшем случае), либо смерть в лагере (в худшем). Лучших представителей 20-х годов нацисты уничтожали так же безжалостно, как мирное население оккупированных стран.

Поэтому «Молчание моря» – не только о важности сопротивления, но и о том, как по веймарскому поколению проехался каток истории. Плохо в итоге всем. Шанс – обрести взаимность хотя бы через разочарование. Ведь иногда даже одно слово разрушает отчуждение, прокладывая путь к пониманию другой судьбы.

P.S. Советую всем одноименную экранизацию от 2004 г. Удивительно тонкий и сложный в своей трогательности фильм.

Комментарии


одноименную экранизацию от 2004
Есть ещё фильм Жан-Пьера Мельвиля (1949) Киноклассика


Да, достойный фильм времен "новой волны".


Даян, ты ведь фильм Бергмана обыграла в названии рецензии? Так и не посмотрел его ещё..
Но мне ранний Бергман вообще больше нравится)

Толстовское «и они тоже люди» нашло на писателей-антифашистов еще до поражения Гитлера,

Платонова распекали за его военные рассказы потому, что там... фашисты больно на людей похожи)
А на кого они должны походить? Не с инопланетянами ведь война.

о данной повести я узнала случайно, зарывшись в мемуары.

Спасибо, нравятся такие блики историй)
Книги вообще иногда странно сближают людей, даже сквозь года: подарил один человек другому, а потом, через 50 лет... две юных души сблизились благодаря ей.
А во время особенно интересны такие истории.

Искренние чувства способны уничтожать даже живучие фашистские понятия.

О да! И не только фашистские.. вообще, безумие творимое на земле и в сердцах людей.

Можно сказать, это было последнее поколение, которое верило в войну без длительных оккупаций и страшных гражданских жертв.

Ну да, последнее.. хотелось бы в это верить)
Спасибо что пояснила про всю эту атмосферу, Даян.

Спасибо за замечательную рецензию, Даян)
p.s. Фильм не видел, но слышал. Нужно будет глянуть.


Тебе спасибо. )))