5 Отзыв бесполезен. Никакого критического видения

Если так будет продолжаться, то я откажусь от всей литературы в пользу японских авторов. Каждый новый японец цепляет мысли, хочется вернуться. И еще один японский писатель с первой же книги заставил забыть многих европейцев и русских авторов. Зачем мне теперь Паустовский? Я не стану бродить с ним по мещерским лесам, если есть Мисима.
Пейзажи у японцев так тонко написаны, будто тенью мысли. Наверное, они ощущают природу глубоким подсознанием. Я не знаю, в чем их секрет. Описание листьев клевера, словно парящих над лужайкой, останавливает дыхание. Сверкнуло в мыслях: я знаю это ощущение! я вижу клевер в солнечный день именно так!
Мой отзыв бесполезен. Никакого критического видения, только восторг и обожание.
Могу только сказать, кому может понравиться. Ключевое слово – может. Стиль у японцев специфичный, требуется скинуть с себя морализаторство русской литературы, бродячие в веках библейские и мифологические штампы европейцев. В общем, забудьте то, что читали раньше. Япония – другая планета.
Итак, кому может понравиться?
Любителям историй о безумных гениях. Мальчик-изгой претерпевает муки взросления, находит смысл своего существования в разрушении. Это не Жан-Батист Гренуй, который родился клещом и умер так же, приспособленцем, паразитом. Мидзогути проходит путь от непонятого ребенка до свободного героя, который совершает Деяние. Мне кажется, что уничтожив Золотой Храм, он освободился от оков глупости и затхлости. В конце концов, Храм обретает красоту только в чьем-то сознании. Монахи и обычные люди погрязли в серых надеждах и дешевых удовольствиях. Для них Кинкакудзи стал глянцевой открыткой, привлекающей туристов, читай: деньги. Для матери героя одна радость от храмовой жизни: ее сын может стать настоятелем, получить власть, читай: деньги.
Тем, кто проникается философией дзэн. Герой, несмотря на свой поступок, остается последователем дзэн-буддизма. Да, революционер своего рода. Однако мыслит коанами и монашескими правилами. Через роман проходит один занятный коан (буддийский аналог христианский притчи) про умерщвление самого красивого на свете котенка, герои толкуют его на разные лады.

Источник