5

Книга расшикарнейшая: одновременно легкая, как стихи, текущие рекой, и вдумчивая, мудрая, как проза. И житейская, и философская. Наивная и продуманная, выверенная до мелочей. Она о Пушкине и о Цветаевой. О ком в большей степени? О Пушкине глазами Цветаевой, ее ушами, душой, сердцем. Это ее восприятие личности и творчества признанного гения. Оно особое, не похожее ни на мое, ни на чье-то другое, потому что выстраданное, продуманное, прочувствованное, временем проверенное.
Кто главный герой "Капитанской дочки"? Ответ прост, утверждает Цветаева, конечно, Пугачев. Какая пара фигурирует в тексте? Гринев и Пугачев. А Маша - бледная моль, вечно вздыхающая и всего на свете боящаяся.А Пугачев - центр, Пугачев - притяжение, Пугачев - бунт, крик, буран, стихия, вожатый, спасение. Пугачев - любовь. Настоящая. к одному. Не за тулупчик только, за человеческое добро. Любовь всепоглощающая, способная не брать ничего себе. а только отдавать. В жизни и смерти. Пугачев "Истрии пугачевского бунта" совсем иной, глазами дворян, противников, но что-то внутри поэта протестует, чтобы полностью принять Пугачева - убийцу.
Будучи ребенком, Цветаева влюбилась в этого героя-бунтаря. Я читала и вспоминала свою любовь: тоже бунтарь, казак, защитник народа и герой: "И палач в рубахе красной высоко поднял топор... И скатилась с плеч казацких удалая голова". Я обожала Степана Разина, не давала маме спать, забрасывая ее вопросами о нем. а она не понимала, как я могу быть восхищена убийцей и бунтарем. Я видела его не по историческим свидетельствам и документам, а, как Цветаева своего Пугачева по "Капитанской дочке", по стихотворению Сурикова, которое перечитывала по сто раз в день и плакала. От бессилия, от боли, от раздирающего грудь крика: "За что с ним так? Как же дальше без него?"
Поэтому я поняла, вспомнила, прочувствовала каждое слово Цветаевой, каждый всплеск ее поэтической прозы.
Пушкин и Дантес. Пушкин и Гончарова. Кто об этом не писал, кто не говорил? Каждый считал своим долгом либо опустить, либо оправдать Наталью Николаевну. (Понятно, что при всем желании оправдать Дантеса невозможно. Его хотели понять. но не оправдать.) Цветаева Наталью Гончарову (или Ланскую, но не Пушкину) очеловечила, показала ее равность Пушкину: они оба первые - в таланте и в красоте. Не было у нее ума и таланта, а у него - красоты. Потому и равны. И так непохожи.
Проза поэта - явление чарующее. Чары, исходящие от Пугачевва, действуют не только на Гринева, чары Пушкина и Цветаевой действуют на всех неравнодушных.