5 Военная математика. Или плюс-минус солдат не считается.

Вторая книга трилогии была закончена в 64 году, через пять лет после «Живых и мёртвых». И это время Симонов потратил не зря. По моим ощущениям, вторая часть получилась гораздо сильнее, чем первая. И по идеям, и по качеству и глубине самого текста. Хронологически вторая книга – это битва за Сталинград зимой 43-го года, вплоть до её завершения и взятия в плен фельдмаршала Паулюса.

Вместо учебника. Все 3 книги – это подробная хроника войны. Симонов неизменно сохраняет точность и детальность описаний. По книге можно легко изучать фактологию: ход событий, развертывание боев, жизнь людей в тылу, работу эвакуированных предприятий. Симонов как журналист, видимо, неплохо знал организацию бюрократической системы того времени. Где и какие штабы, дивизии, комиссары, политруки, где военная прокуратура, где особый полит отдел, кто и кому подчиняется, как отдаются приказы - обо всем этом он пишет очень уверенно. Это всё то, что называется клишированным словом «военная машина». Вот посмотрите, как она работает. А учебник полистаете после.

Большие звезды. В общем то вся книжка про бюрократию войны. Причем на самом высоком уровне. Рассказ редко спускается ниже уровня комбатов. Это минимальный уровень повествования. А вообще все происходит среди полковников – генералов – членов военсовета. Здесь появляется даже персонально Сталин. При этом не просто как фоновая историческая фигура, а как отдельный человек. С внутренним монологом и размышлениями. Несмотря на то, что додумывать внутренний мир за Сталина довольно рискованно. Слишком одиозная фигура, слишком тонкое место для писателя. Но получилось неплохо. Тем более интересно читать это от Симонова, который лично видел вождя, лично и неоднократно общался со Сталиным. Где вы ещё найдете в литературе такой уровень допуска до исторических фигур?

Короче, несмотря на название - «Солдатами не рождаются», книга получилась совсем не о солдатах. Героизм солдат – это героизм всегда одного человека. И смерть тоже - всегда в единственном числе. "Ура, в атаку!" Пан или пропал. Убили или добежал дальше. Тяжелое усилие. Но в общем-то понятно, как оно извлекается из человека, и кого здесь называют героем. А как, скажите, измерять героизм генералов? Которые отправляют на смерть тысячи солдат. Потому что по-другому война не воюется. И каждая победа всегда стоит на горе из трупов. Ну так как? Тот, кто больше убил чужих солдат? Или меньше потратил своих? А может, какое-то другое "или"?

…Война все равно никогда не сахар, особенно если не выпускать из памяти, что люди умирают каждый день и час. Написал в приказе букву – а кто-то умер. Провел сантиметр по карте – а кто-то умер. Крикнул в телефон командиру полка «нажми», – и надо крикнуть, обстановка требует, – а кто-то умер...

Эта новая тема от Симонова, которую он поднимает во 2-й части. О ценности солдатской жизни, об ответственности за военные решения и о стоимости этих решений. Много пишут о том, что людей во время войны не экономили. «Велика земля русская. А бабы ещё солдат нарожают». Фразы без авторства, которым сто лет в обед, но через которые на раз-два объясняется бòльшая часть истории. Люди – топливо всех войн и исторических телодвижений. Как дрова. Печку же надо чем-то топить. И Симонов про это пишет, как и насколько может. Это самый сильный мотив в книге.

План производства. Среди всех военных описаний у Симонова всплывает специфический термин «толкать». Такой нарочно не придумаешь, такой можно только запомнить из жизни. Толкать батальон, полк, дивизию, чтобы они не тормозили на фоне соседей, чтобы делали свой план и график. И сроки, сроки. Надо все успеть в правильные даты: в день Красной армии, к годовщине Революции, или просто к вечерней сводке Информбюро. Война оказывается таким же плановым производством, как любой завод. А план нарушать нельзя. А как этот план будет оплачен – да в принципе наплевать. Людей же много, помним об этом. Вот пожалуйста, словами Серпилина:

Тогда, в феврале 42-го, его сняли с дивизии за то, что он не выполнил приказа и не взял к назначенному сроку районный центр Грачи, на границе Калужской и Брянской областей. В сроке этом не было ровно никакого смысла, кроме одного единственного: взятые у немцев Грачи должны были непременно попасть в вечернюю фронтовую сводку, а потом в утреннее сообщение Информбюро 23 февраля 1942 года – в День Красной Армии.
.....
Армия обещала Грачи фронту, фронт – Ставке, и от Серпилина потребовали, чтобы он хоть вылез из кожи, а взял Грачи к 24 часам! Родина требовала, чтобы он взял эти Грачи не тогда, когда он мог их взять, а на сутки раньше. В глубине души он знал, что Родина не может этого требовать: Родина может требовать от своих сыновей подвига, а не бессмысленной смерти.

Одним словом, вторая книга ставит новые вопросы перед читателем. Не менее острые и болезненные, чем вопрос о том, кто виноват в разгроме 41-го года. И почитать об этом в годовщину 75-летия победы в войне - совсем не лишне.