3

Напитки покрепче, слова покороче.
Хотя нет, напитков с избытком, слова длинные.
Что это было?
Закрыл книгу на последней странице, как после бурной пьянки очнулся и пытаешься вспомнить, чем там вчера дело кончилось.
Много было слов обо всем, о религии, о страхе, о справедливости, о честности, о воспитании, о политике, кажется еще что-то о подковёрных интригах, пилёжке бюджета, и рассказ про зека с лестничной клетки и еще о странной любви и поисках себя...
И что?
Да собственно ничего, всё как обычно в пьяных разговорах, простые истины сложными словами.
Обыденное знание, диванные дебаты. В школе сложно, в школе бедно, в школе самое бесправное и беззащитное существо - учитель, ученики разные, их много, а ты один, и право у тебя одно - учить предмету, а жизни учить права нет, и смысла вроде как тоже нет.

Школа - место для людей с каменной задницей. Ты пока такой не обзавёлся. И не обзаводись.

Есть такие истории "просто о сложном", а эта книга как будто "сложно о простом".
Да, всё правда. Да, правда неприятная, общеизвестная, многолетняя. Но почему же, дорогой автор, так осторожно? Ведь мастерство слова очевидно, а слово многие признают оружием в умелых руках, мечом булатным вам сам Бог велел.
Впрочем про Бога много, неоднозначно, во многом ново для меня, потому местами интересно. Путь в сознании главного героя у Бога, прямо скажем, был извилистый, от блатного пахана до Высшей Справедливости.
Аннотация меня к такому не готовила.
Германика смелее, провокационнее, чернее. Белое и черное. Черного много, белого мало, других цветов нет.
У знаменитого пьющего географа всё серое. Служкин Иванова воспитан прежней еще школой, чувством локтя, "если с другом вышел в путь, веселей дорога". Он и учеников своих сбивает в кучу и пытается объединить общей борьбой со стихией. У Служкина диссонанс между многолетними понятными идеалами и серой непонятной действительностью.
А у Романа? А у Романа оказывается "триколорное секретное задание с материальным поощрением". Новый голос поколения? А о чем он говорит с этим самым поколением, которому

Если читать, то ради отметок; если писать, то ради лайков.

Я не уловила послания, к сожалению. Не поняла этого осторожного, воспитанного, скромного и правильного главного героя, понуро опустившего глаза перед реальной опасностью и вдруг демонстрирующего "силу" вышвыриванием ученика за ухо за дверь класса. Ведь это тоже правда. Слабый найдет более слабого, а остальные промолчат.

Никто из них не вступался за старуху с внуком, даже не опускал виновато глаза в пол. Мужики, крепкие и кадыкастые, притворялись, будто ничего не происходило. Роман подумал, что они годами закаляли привычку быть ни при чем. Это вопрос не лицемерия, а выживания. Нельзя осуждать тех, с молчаливого согласия которых творится будничное зло.

Читаешь книгу и думаешь, а ведь правда, да правда, вот точно как в жизни. Дочитал и почему-то ощущение, что тебя обманули:

Извини.
Не лейкоз.
Скучаю.
Не навсегда.

Я искренне теряюсь в том, кому я могла бы посоветовать эту книгу к прочтению, я её не поняла, она для меня как "Теория относительности", вроде всё понятно, но область применения для меня не очевидна.

Относительность заключалась и в том, что в школах детям прививали одно, дома - второе, а на улице - третье. Компасы указывали на разные направления и сбивали с толку. Не зная, как поступить верно, ребенок поступал, как все.

Вот и я как-то сбита с толку и однозначного мнения о книге составить не могу. Острых социальных вопросов прозвучало много. Но для чего или для кого?