1 Оскар Уайльд — прототип Дракулы, Сименон-графоман и Набоков с «задатками таланта»

— Как вы относитесь к критике, в принципе?
— После того как я почитал, как Кюи писал о Чайковском, омерзительно.
Николай Цискаридзе — в интервью Владимиру Познеру

Несколько лет назад, когда еще работал в AdMe.ru, искал материал для статьи о прототипах литературных персонажей. Под руку попалась энциклопедия «100 великих литературных героев». Читал и удивлялся тому, с каким удовольствием автор полощет в грязи своих «великих» героев.

Открываю на первом из интересующих меня персонажей. Дориан Грей.

«…убив в романе своего учителя и покровителя художника Бэзила Холлуорда, автора того самого портрета..., в реальной жизни он с такой же легкостью разделался и со своим творцом-писателем и продолжает развращать наивные души наших дней».

Развращать? Да ладно. Вроде бы мораль книги была в другом. Смотрим дальше. А дальше автор забывает про Дориана Грея и переходит на личности, точнее на личность — Оскара Уайльда.

«Существует устойчивая, но явно ошибочная традиция рассматривать Дориана Грея как порождение гомосексуальных пристрастий Оскара Уайльда. Конечно, двойной образ жизни писатель начал вести с 1886 г., после того как его во второй раз родившая жена окончательно перестала соответствовать эстетическим идеалам супруга. Но в бездну развращенности он пал только вскоре после выхода в свет «Портрета…», а до того еще как-то преодолевал силой воли свои болезненные наклонности».

Про бездну развращенности и болезненные наклонности я промолчу. Это тема, достойная отдельного срача. Но мужчину перестала устраивать жена, поэтому он переключился на других мужчин. Серьезно?

Кстати, в той же статье автор сам приводит слова из переписки Уайльда с одним из редакторов: «Каждый человек видит в Дориане Грее свои собственные грехи. В чем состоят грехи Дориана Грея, не знает никто. Тот, кто находит их, привнес их сам». Сам себе и ответил.

Дальше автор забывает и про Грея, и про Уайльда и переключается на человечество и культурный прогресс:

«…Так и все, что творит разум человека: какие бы благие намерения ни несли в себе любые — научные, художественные, музыкальные, архитектурные, технические — начинания человеческого ума и его таланта, при внутреннем их рассмотрении оказывается, что явлены они на свет для убиения душ и сущего мира».

Занавес.

И тут бы уже прекратить читать и выбросить эту книжку совсем, но любопытство — страшная вещь. Открываю следующего персонажа. Им оказывается «Дракула» Брэма Стокера.

«Сегодня можно до хрипоты спорить о том, какой вид искусства сделал Дракулу таким популярным — литература или кинематограф. Бесспорно одно — король вампиров был создан воображением писателя Брэма Стокера, а кинематограф лишь воспользовался идеей его произведения…»

Пока, вроде, все нормально. И тут (та-да-да-дам):

«…Но и отрицать тот факт, что роман «Дракула» во всех отношениях слабый, бездарный и даже глуповатый, невозможно. Типичная бульварщина, не выдерживающая никакой критики».

Для разнообразия почитаем мнение кого-нибудь другого об этом романе. Вот что писал, например, Блок в письме другу — поэту Иванову: «…прочёл я «Вампира — графа Дракула». Читал две ночи и боялся отчаянно. Потом понял ещё и глубину этого, независимо от литературности и т. д. Написал в «Руно» юбилейную статью о Толстом под влиянием этой повести. Это — вещь замечательная и неисчерпаемая, благодарю тебя за то, что ты заставил меня, наконец, прочесть её»

А в книге, между тем, становится совсем интересно:

«Цепеш, конечно, не является прототипом короля вампиров. Ряд литературоведов без каких-либо оговорок называют имя единственного человека, которого можно считать настоящим прототипом Дракулы. И это имя… Оскар Уайльд!»

Справедливости ради, такое мнение существует. Но точно не «без каких-либо оговорок».

Досталось на орехи и Артуру Конан Дойлу, который «мог бы стать великим писателем». Но, видимо, не стал. И Александру Дюма-отцу, которого «можно без преувеличения назвать отцом кича в мировой литературе». И Жоржу Сименону, который «и впрямь оказался выдающимся графоманом». И Владимиру Набокову, который имел «в отличие от многих ему подобных задатки значительного таланта». И что же он с ними сделал, интересно?

Вообще, как для книги, посвященной литературным персонажам, автор слишком много пишет об их создателях. Причем не стесняясь поделиться своим мнением, кто хорош, а кто так, графоман. Слово это, кстати, встречается в книге подозрительно часто.

В конце концов в какой-то из статей я наткнулся на следующую фразу:

«Люди-гуманисты, у вас что, окончательно мозги куда-то уехали?»

Я так понимаю, это обращение к части читателей, которая не согласна с мнением автора. В общем, книга эта мне в работе над статьей о прототипах никак не помогла.

Напоминаю, энциклопедия называется «100 великих литературных героев». И сами книги, и их герои и авторы, которые в ней описываются — признанная классика. Мне очень любопытно, что заставило автора написать ее в таком ключе? Откуда столько ненависти и предвзятости в отношении некоторых героев (и писателей)? И не лучше ли тогда было бы написать что-то в духе «N литературных героев, которых я ненавижу».

Эта рецензия в моем блоге