2

Представьте, что мир внезапно потерял свои краски. Всё, что вы видите это серый с вкраплением тёмно-серого и чёрного. Так продолжается несколько месяцев. Люди теряют способность улыбаться, практически перестают есть, потому что никого не привлекает еда оттенка асфальта. В кафе появляется радужный чай с добавлением ЛСД, не знаю как насчёт возвращения цвета, но после него мир становился не таким скучным.

В зале с полдюжины элегантных старых дам, стоя на четвереньках, мурлыкали или мяукали, стараясь превзойти одна другую. Старая рокерша размашисто чесала за ухом, а одна из ее подруг тем временем облизывала ее коротко стриженную голову.

...под воздействием ЛСД размеренно надувает и сдувает щеки, поднимая при этом локти, тем самым развлекая большую часть своих соседей, которые нет-нет да и поглядывают на нее искоса.

Вполне возможно, что так было бы всегда, если бы одна маленькая девочка не нарисовала розовую мышь в розовой траве розовым карандашом из последней партии закрывшейся карандашной фабрики. И вдруг во всём мире к тёмно-серо-серому добавляются всевозможные оттенки розового, а на волшебные карандаши, возвращающие цвет, объявляется охота.
Сказать честно, звучит это лучше, чем есть на самом деле, а дружбы со всем, что представляет французскую культуру, у меня, видимо, не получится никогда. Странные они. Нести свою рвоту в пакетике, чтоб убедить посетителей кафе в том, что розовый цвет вернулся. Случайная связь с таксистом и тантрический секс на грязном полу. Главы под названием «самая высокооплачиваемая уборщица парижских туалетов — никакая не женщина». Странные они.