5 Мой друг, Клавдий

Замечательная вещь! Из тех редких книг, которые отложить просто невозможно. Где-то в полтретьего ночи строго сказала себе: "Ну хватит! Завтра она тоже будет здесь", - и отправилась спать с тревожной мыслью, что наутро какое-нибудь хтоническое чудище проглотит интернет и помешает мне дочитать.
Хороший рассказчик - мне кажется, редчайший феномен. К тому же увлечь постороннего историей своей жизни, байками о дедах и прадедах - очень непросто. Меня - почти невозможно. Увы, я на данном этапе моей жизни не переношу мемуаров. Они повергают в уныние и глупые раздумья на тему: а прочитал бы Александр Великий, например, или Монтень - мои воспоминания? Нет! Тогда и я его не буду. Но тут, в этой книге псевдомемуаров императора Клавдия, есть что-то покоряющее даже самого строптивого антимемуариста. Что же это? Могу только предположить, что - замечательное мягкое ненавязчивое остроумие и доверительный тон, с которым римский аристократ откровенно и внимательно к мелочам рассказывает о событиях и о людях.
Кстати, пришла в голову причудливая мысль, сейчас поделюсь ею.
Поскольку я сама принадлежу к "нижней прослойке среднего класса", всегда полагала, что при чтении романов, действие которых происходит в далёком прошлом, где на сцене появляются рабы, императоры и прочие экзотические персонажи, мне было бы легче идентифицировать себя с бедными горожанами и людьми ниже их по статусу. Ан нет! Выяснилось, что я вообще себе не представляю, что проиходит в голове римского простолюдина - неграмотного, агрессивного, ржущего, когда гладиатору на арене отрубили руку по плечо. Зато Клавдий, тихий начитанный парень, а главное, писатель, которому не удаётся добиться внимания к своим текстам, - мне понятен, как родной. Не просто его личность, а совокупность привычек, определённая свобода передвижений, всё то, что называется стилем жизни. Только рабы у меня механические - термомикс, там, робот-пылесос и т.д..
Жить стало лучше, товарищи!
Собственно, "Я, Клавдий" - история на поверхностный взгляд прямо-таки мыльнооперная: о том, как человек, привыкший подвергаться насмешкам, тот, с кем никто никогда не считался, становится императором. Не случайно, а в результате цепочки интереснейших взаимосвязанных событий. Ощущения по окончании - как от сказки "Золушка", то есть, самые приятные. Однако герой - не сказочный добряк, он откровенно признаёт, что стал причиной, невольным соучастником или дрожащим свидетелем многих преступлений. В том-то, мне кажется, и роскошь: Клавдий получился "настоящий": не триумфатор, а слабый, осторожный человек, не мудрец, а находчивый, удачливый хитрец, не персонаж пыльной древней хроники, а живой участник вполне вообразимых событий.
Имеется даже чрезвычайно занимательный криминальный сюжет. Один из героев гибнет после множества странных событий: у него в доме находят мёртвых животных, жуткие предметы, пропадают фамильные реликвии. Следствию чинятся препятствия из политических соображений, преступление долго остаётся нераскрытым. Лишь случайно, годы спустя, Клавдию становится ясно, что на самом деле произошло. Предполагала всё, что угодно, вплоть до мистики, германского проклятья. Но только не того, кто оказался истиным виновником.
Не удержусь и приведу длинную цитату, навсегда породнившую меня с императором Клавдием.
Убит Калигула, солдаты находят прячущегося Клавдия и принимают решение: быть тому новым императором!

"Как по вашему, какие мысли и воспоминания пролетали у меня в голове в этот поворотный момент? Думал ли я о предсказании сивиллы, об упавшем мне в руки волчонке, о совете Поллиона или сне Брисеиды? О деде и свободе? Об отце и свободе? О трех своих предшественниках — Августе, Тиберии и Калигуле, об их жизни и смерти? Об опасности, все еще угрожающей мне со стороны заговорщиков, сената и гвардейцев в лагере? О Мессалине и нашем нерожденном ребенке? О бабке Ливии и обещании ее обожествить, если я когда-нибудь стану императором? О Постуме и Германике? Об Агриппине и Нероне? О Камилле? Нет, вы никогда не угадаете, какие мысли проносились у меня в уме. Но я буду откровенен и сам скажу вам это, хотя признание не делает мне чести. Я думал: «Так, значит, я — император. Какая чепуха! Но теперь я по крайней мере смогу заставить людей читать мои книги. Стану устраивать публичные декламации для больших аудиторий. Книги-то неплохие, на них ушло тридцать пять лет тяжелого труда. Это не будет нечестно. Поллион собирал себе слушателей, давая великолепные обеды. Он был очень разумный историк и „последний из римлян“. В моей „Истории Карфагена“ полно занимательных эпизодов. Я уверен, что она всем понравится»".

Кажется, есть продолжение - буду его читать. Кажется, есть экранизация. Её смотреть не буду ни в коем случае. Размышления героя - главная драгоценность романа. Их никакими визуальными эффектами не передать.