5 Мечтают ли черные дыры о мыслящих землянах?

Андрей Тарковский снял два фантастических фильма, ставших культовыми, названия обоих начинаются на букву С, и оба фильма, по большому счету, об одном и том же. И "Солярис", снятый по повести Лема, и "Сталкер", по повести Стругацких, поднимают проблему возможного контакта человечества с разумом иного, не андроидного, качества. В обоих случаях способностью мыслить обладает некий географический объект, у Стругацких это была Зона, возникшая на Земле после посещения её инопланетным кораблём, у Лема - это целая планета, точнее, океан этой планеты. Но книги, и снятые по ним фильмы, конечно же, не о мыслящих географических и космических объектах, а о людях, сталкивающихся с подобными феноменами, и о проблемах, которые у них эти столкновения вызывают.

Но "Солярис" был раньше, и повесть появилась первой, и Тарковский снял фильм по этой книге раньше, чем по "Пикнику на обочине". Так что мы можем смело считать Лема первопроходцем этой темы. Практически все рецензенты пишут о мнослойности и многоплановости философских проблем, поднятых автором в книге, тем забавнее выглядит заявление самого Лема о начале работы над книгой:

Когда Кельвин прибывает на станцию Солярис и не встречает там никого, когда он отправляется на поиски кого-нибудь из персонала станции и встречает Снаута, а тот его явно боится, я и понятия не имел, почему никто не встретил посланца с Земли и чего так боится Снаут. Да, я решительно ничего не знал о каком-то там «живом Океане», покрывающем планету. Всё это открылось мне позже, так же, как читателю во время чтения, с той лишь разницей, что только я сам мог привести всё в порядок.

Вот такой парадокс. Не знаю, может быть Лем лукавил, все-таки мы имеем дело не с бытовым или приключенческим романом, а с вещью, в первую очередь, концептуальною, и трудно поверить, что такое мощное философское содержание стало следствием какого-то сюжетного авторского выбора.

Стругацкие считали роман одним из самых значимых произведений жанра, по их мнению "Солярис" оказал "сильнейшее — прямое либо косвенное — влияние на мировую фантастику XX века вообще и на отечественную фантастику в особенности", и такое определение не вызывает сомнений, по крайней мере, у меня.

Не буду касаться сюжетных коллизий, они хорошо известны всем любителям классической фантастики, скажу о том, о чем приходилось задумываться во время чтения и после. Так вот, появляются мысли о природе человеческого познания, о его особенностях и границах. Мы - люди - априори считаем носителями разума неких индивидов, нам проще представить их в виде существ, чем-то напоминающих нас самих, но фантасты приучили нас уже и к многоножкам, и к трепангам, и к осьминогам, вариантов много, но мы все равно пытаемся индивидуализировать носителей сознания. Сюда же относятся и искусственные порождения человечества: роботы и супер-компьютеры, в фантастических романах они все равно мыслят и ведут себя вполне по-человечески.

Лем же дает вариант мыслящей субстанции, которая лишена индивидуальности. В принципе, индивидуальность имеет смысл, когда есть кто-то второй, точно такой же, как первый. В этом плане мыслящий океан Соляриса часто сравнивают с Богом, но и это утверждение нельзя признать верным. Что мы знаем о божественной природе, если даже о своей собственной природе мы знаем так мало. В конце книги Кельвин и Снаут, беседуя о природе Океана, способного создавать фантомов, обретающих собственную волю, определяют его как "ущербного бога". Но это всего лишь попытка как-то классифицировать, наклеить ярлычок.

Божественным деянием это может выглядеть для нас - людей, просто потому, что мы не в состоянии объяснить иную природу взаимодействия материи и интеллекта, чем известная нам. А океан, возможно, воспринимал людей на станции, как неких божеств, которые, каким-то необъяснимым для него самого образом, заставляли его выполнять свои желания. Да, это были бессознательные желания, но мы же уже знаем, что ничего не знаем, что очень слабо осведомлены о собственной природе, а природа иначе устроенного интеллекта может взаимодействовать с нами по-своему, по своим стандартам.

Человек привык к тому, что это он изучает мир, есть даже соображение о том, что именно познание есть та функция, ради которой и был создан человек - орудие Бога по познанию самого себя. Мысль сама по себе интересная, но вот Лем ставит нас в условия, когда человек становится объектом изучения, есть некие иные субъекты, познающие и изучающие мир, и это не цивилизации, если бы это были мыслящие каракатицы, это всё равно были бы в какой-то степени изуродованные люди. Нет, здесь сам принцип существования и познания иной, и непонятно, возможно ли вообще обоюдное познание. Ведь познание, по сути, это же отражение, а отражать мы можем только то, что в состоянии обнаруживать и регистрировать. Следовательно, мыслящий океан - это лишь частный случай возможного разнообразия. А как вам покажется мыслящая черная дыра? А почему бы и нет?