3 Как троллить так, чтобы тебя не раскрыли

я решил прочитать известную с детства историю о голове профессора Доуэля вместе с повестью «Властелин мира», которая присутствует в моём экземпляре. Если «Плюс» Макэлроя - это зубодробительный текст, описывающий пробуждающееся осознание себя мозга, летающего в космосе, то «Голова профессора Доуэля» - это картонная, с минимальным акцентом на проработанность художественного мира сказка о том, как один (нехороший) учёный научился пересаживать головы телам людей с помощью ранее оживлённой головы своего учителя, присваивая себе его заслуги и идеи. Даже если принимать во внимание то, что текст написан в 1925 году, то это всё равно не будет оправданием его картонности, пустоте, тупым и однобоким персонажам, чья "научная" составляющая сегодня воспринимается как давно просроченный бред. Если раньше его претензия на научность могла восприниматься современниками на ура, ahead-of-time, то для сегодняшнего времени она раздражительно глупа. Но я не жалею о том, что прочитал «Голову профессора Доуэля», потому что на контрасте с такой убогой литературой ярче ощущается сила и красота той, что я выбираю для чтения (например, на фоне Беляева картонные, простенькие миры романов Пелевина выглядят уже как Дублин Джойса ). Но почему не двойка, спросите вы, а тройка? Да потому, что при всём вышеописанном в обоих текстах есть то, что меня рассмешило, а именно замаскированный под фантастическую повесть троллинг женского пола.

 Конкретно меня рассмешило не то каких тупых женских персонажей сотворил Беляев (мужские особым умом не отличаются тоже), а то, что обе повести находятся в топе Лайвлиба в таких категориях, как "научная фантастика" (на девятом месте!), "советская литература" (на 4!!) и "фантастика" (на 1!!! на первом, Карл!) и какие восторженные рецензии они имеют, при том что если бы повести вышли сегодня (особенно это касается «Властелина мира»), то Беляева в такой мизогинии, харрасменте, мачизме бы обвинили, что Харви Вайнштейну и Венедиктову и не снилось, но из-за того, что читатели и читательницы в основном ослеплены такими клише как "классика", "первые шаги в научной фантастике", "когда я был маленький, книга на меня произвела большое впечатление, изменив жизнь" и прочие в том же духе, они не замечают (вернее, они замечают, и даже начинают подозревать, что что-то тут неладное, но потом они открывают браузер, видят, что это "признанная классика" [кем конкретно признанная - им неважно] и кучу броских эпитетов, после чего им уже как-то неловко будет высказать своё настоящее мнение, потому что "ну как же так - всем нравится, а мне нет, ещё чего подумают такого про меня..." ) то, что Беляев открыто троллит женский пол, делая своих героинь безмозглыми куклами, ведомыми сиюминутными эмоциями, с отсутствием хотя бы намёка на их способность критически, рационально относиться к возникающим проблемам. Во «Властелине мира» рассказана история омежки-ботаника, безответно влюблённого в одну Наташку, который с помощью хитро сделанного (как именно? да неважно, достаточно написать слова про "колебательный контур", "трансформаторное усиление", "катод усилительной лампы", чтобы в топе рецензий на «Голову профессора Доуэля» была рецензия со словами

(Как такое можно придумать? - наглядный пример того, почему Грете Тунберг не следует прогуливать школу, иначе так можно и телефон положить в микроволновку, надеясь на тайну быстрой подзарядки батареи)

с помощью как-то сделанного усилителя-передатчика может усиливать колебания электромагнитных волн своих мыслей до такой мощности, что позволяет распространяться им на большие расстояния, контролируя при этом поведение и мысли других людей. Открыв безотказный способ контроля над людьми вчерашний омежка с наполеоновскими амбициями в итоге чуть ли не захватывает власть над целой страной, разделываясь не только с отдельными людьми, но и с армией, вселяя в солдат панику и заставляя стрелять в самих себя из пушек. Конечно, вместе с этим он получает желанную власть над Наташкой, которая благодаря силе внушения становится его женой, готовой в любой момент удовлетворить потребности мужа (о которых Беляев, естественно, не мог писать открыто в те времена, но чья суть была и тогда понятна). И самое смешное в этом - та-дам! - что когда наконец-то злодей повержен и люди освободились от его контроля, то та самая Наташка, которая, страшно даже подумать сколько раз использованная злодеем в "тех самых целях" во время гипноза, узнав от злодея о том, что всё то время, что он занимал трон своего величия, он сильно страдал от того, что был на нём "одиноким и бесконечно уставшим", желая настоящей любви Наташки, а не фальшивой, то она, услышав это признание маньяка, убившего не одну сотню человек и пользовавшегося ею "и в хвост и в гриву", начинает испытывать к нему сочувствие с намёком на вытекающую из сострадания влюблённость - "он всего лишь хотел, чтобы я полюбила его". «Голова профессора Доуэля» ничем не лучше в плане развития интеллектуальных способностей женских персонажей, но предлагаю вам самим их изучить, если ещё нет, а я уже сыт по горло. Вообще говоря, главные мавродиподобные злодеи в обоих текстах "какие-то неправильные пчёлы", представленные забитыми омежками, которым наконец-то удаётся захватить мир - и мстя их страшна!

 В заключение хочется сказать о том, какое впечатление на меня произвели развязки-финалы обоих повестей: мне кажется, что моё выражение лица во время их чтения было таким же, как и у агента Купера, когда он наблюдал за "неправильной концовкой" Твин Пикс.