5 "Он был моим автором"

Кажется, что всё просто: есть человек, которого хотят убить, и который об этом не знает; есть убийцы, которые и хотят, и не хотят убивать, и делают всё, чтобы их остановили; и есть весь остальной город, который всё знает, но почему-то оказывается бессилен перед тем, что должно случиться.
Гениальный Габриэль Гарсиа Маркес, как всегда, играет с читателем, и иногда так хочется поверить в то, что это действительно всего лишь рок, и не более того. Каждый человек, узнавший о преступлении - из письма или из чьих-то уст, - находит самому себе оправдание, почему именно он ничего не сделал. "Я думал, он уже знает", "Я думал, они несут пьяный бред", "Я думал, его уже убили", "Я не знал", "Я не представлял" и прочие, прочие, прочие бесконечные оправдания, которые подаются нам под соусом моего обожаемого магического реализма, когда жизнь переплетается с волшебством настолько, что ты и сам начинаешь качаться одновременно на двух волнах, не зная, какая из них крепче - рок, то есть, судьба, или всё-таки люди?
Зависит от того, верите ли вы в то, что смерть может быть предопределена кем-то свыше, или нет. Я, с одной стороны, верю, но с другой - а с чего мы взяли, что она предопределена этим самым "свыше"? Ведь о ней говорят одни только люди. Люди видят сны и окровавленные кинжалы в лучах солнца, когда никакой крови ещё нет; людям слышатся странные слова и видятся предзнаменования; и люди же - целым городом! - убеждают себя в том, что эта смерть должна была случиться и случилась бы всё равно, и они никак не могли ей помешать, потому что - рок же!
В этом весь ужас - наш, человеческий. Скажем так, психологический ужас. Мы всегда найдём себе оправдание - даже в том случае, если речь идёт об убийстве. Для меня повесть Маркеса именно об этом. И поэтому она меня так завораживающе ужасает в своей человеческой правдивости.
Современный читатель, на мой взгляд, несколько избалован отсутствием загадок в современных же текстах, когда всё преподносится на блюдечке с голубой каёмочкой, разжёванное до состояния кашицы - тебе остаётся только запить это всё и проглотить без особых усилий. Но классики, в том числе Маркес, они не такие. Они ударят тебя острым и тяжёлым предметом и будут смотреть - сообразишь ты, какой это был предмет, или всё же нет?
Почему-то многих интересует вопрос, был ли виноват Сантьяго Насар. Господа и дамы, а разве это важно? Какая, в сущности, разница? Разве можно так делать - решать, кому жить, а кому умирать, и резать человека, как свинью, у двери собственного дома? Разве если бы он действительно обесчестил Анхелу Викарио, он заслужил бы такое?
Даже эти рассуждения о вине - типичные наши человеческие предрассудки. Именно поэтому, на мой взгляд, Маркес до конца эту тайну так и не раскрыл, оставив её на откуп читателям.
"Он был моим автором", - сказала обесчещенная Анхела о Сантьяго Насаре, когда её спросили, кем он был.
Я не знаю, что это значит. Я знаю одно.
Автора никоим образом нельзя назвать невиновным.