4

На дворе конец 1950х. Совсем скоро придут шестидесятые - эпоха миниюбок, битломании, свободной любви, моделей немодельной внешности вроде Твигги и Пенелопы Три. Уорхол собрет свою команду "суперзвезд", VU начнуть создавать альтернативный рок, Грейс Слик демонстрировать отсутствие нижнего белья, Джейн Биркин стонать с Генсбуром, Годар ворвется с "На последнем дыхании" и "Бандой аутсайдеров", Pink Floyd запишут свой первый альбом, а Трумен Капоте закончит свой документальный роман "Хладнокровное убийство".

Но это все будет потом - а пока Аксельрод, Эдвардс, Джуроу и Шеперд отваевывают право на создание фильма про Холли Голайтли, Генри Манчини мучительно сочиняет "Лунную реку", а Одри Хепберн страшно переживает, что у нее не получится эта роль. В итоге мы, конечно, и увидим фильм, и песню услышим, а мисс Хепберн назовет своей любимой героиней сами знаете кого.

Сейчас это трудно представить, но один из самых эксплуатируемых женских образов считался достаточно аморальным и возмутительным. Холли в длинном атласном черном (заметьте) платье встала напротив "правильных" героинь в их цветочных платицах с моральной установкой "до свадьбы - ни-ни". Безусловно, до нее была и купавшаяся голышом Хэди Ламарр, и кидающая перчатки Рита Хейворт - но только Холли правильно угадала время, когда женщина наконец-то решилась.

Книга Сэма Уосонна не написана в стиле шокирующих откровений - про то, что Капоте был недоволен сценарием и выбором главной актрисы хорошо известно, как и то, что такая своенравная на экране, в жизни Одри без разрешения мужа не могла и локти на стол положить. Что оператора било током, а Пеппард был невыносим для всей съемочной группы, и в первую очередь, для Одри, и как именно появилась легендарная афиша с рыжим котом на руке - это не то чтобы так уж сильно важно, это мило, интересно, легко и очень стильно. Все под стать фильму и в стиле Одри - и за это хочется сказать "спасибо" и снять шляпу. Нет, не шляпу - окинуть очаровательно улыбкой.