Больше рецензий
Эксперт
по бытовому хаосу и тленным настроениям
17 апреля 2020 г. 19:53
5K
3 «Эх, жизнь моя жестянка!»
РецензияОтчего эта небольшая повесть, первая у Солженицына, стала культовой для поколения 50-х… нет в этом странного. Все-таки именно с «Одного дня Ивана Денисовича» началось осмысление советского лагерного опыта. Первое опубликованное произведение, полностью посвященное проблеме политзаключенных. Репортаж из мест «не столь отдаленных» (как много в этом словосочетании), дотошное описание лагерных будней. От зари до отбоя вы можете наблюдать за делами простого человека, чью жизнь перемолола государственная машина.
Человек времен «железного занавеса» и цензуры в искусстве за чтением «Ивана Денисовича» узнавал новое, ему приоткрывали иную сторону жизни. Оттого повесть чрезвычайно информативна, она и писалась с целью рассказать о репрессиях тем, кто либо не хотел о них раньше знать, либо просто боялся интересоваться болезненной темой.
И именно из-за выбранной Солженицыным манеры повествования его «Иван Денисович» кажется мне сейчас устаревшим. Не знай я ничего, воображаю, как бы меня потрясла его проза. Но я из поколения, которое не испытало на своем опыте «прелестей» цензуры. Историю репрессий и вообще политического насилия я знаю с детства. Сняты прекрасные фильмы о том времени, на полках – множество книг, давным-давно изданы мемуары, все слышали о Гинзбург, Шаламове, Чуковской. Каждый год в Москве проходят памятные мероприятия. И каждый год, в день смерти Сталина, мы снова и снова начинаем спорить о причинах репрессий и роли самого Сталина в их развертывании.
Винить Солженицына, конечно, нельзя. Он сделал главное – озвучил проблему, довел ее до общественного обсуждения. Требовать от него больше с моей стороны – глупость. Но это не отменяет того факта, что мне было нестерпимо скучно читать его «Ивана Денисовича» – ибо давно все известно, все многократно пережевано. И главное – у меня отчего-то отсутствовало сопереживание. Казалось бы, я должна сочувствовать пусть не всем героям, но хотя бы Ивану Денисовичу Шухову. И как не сочувствовать – такое пережили несчастные люди! И мой прадедушка, герой Великой Отечественной, уже после войны был репрессирован, угнан в лагеря, а реабилитирован после смерти Сталина. Но почему-то мое сочувствие героям Солженицына было… абстрактным. Абстрактно жалко абстрактных людей – что-то оторванное от реальности в этом было. А личного участия… увы, увы.
Возможно, Солженицын добивался эффекта бессмысленности. Все-таки, с какими подробностями ни расписывай жизнь заключенных, остается от рассказываемого ощущение пустоты, словно в вакуум тебя поместили с неизвестными целями. Бесполезное существование. Бессмысленная борьба за жизнь. Но отчего-то заключенные чувствуют свою причастность к делу на стройке, на которую их гонят в дикие холода, хотят все сделать на совесть, крепко и ладно – и не из страха перед начальством, а из собственной потребности, с желанием, чтобы работа хорошей вышла. Самое важное – получить дополнительный хлеб, любым способом. Съел чуть больше обычного – эх, счастье наступило! Животное это существование не угнетает персонажей. Главный герой в нечастые свои рефлексивные минуты даже думает: «Можно же жить, можно!» Но я, право, не могу назвать это существование жизнью. У Ивана Денисовича из-за бесконечных этапов сбилась человеческая настройка, а Солженицын, взявшись описывать внутренний надлом заключенного, не показывает, возможно ли спастись хоть душою из этого мрака.
Бесчисленные описания а-ля «вставай, жри, работай, выверни карманы, ложись!» заслоняют, к сожалению, человеческие переживания. В повести у героев почти отсутствует внутренняя жизнь, все заменено лагерной механикой. Но, как уже выше сказано, лагерный быт столько раз описывали, столько раз мы читали о «вставай, жри, работай, выверни карманы, ложись!», что все описания страшного стали давным-давно клише. А что может быть хуже в рассказе о трагедии, чем клише? Что может быть хуже обезличенности?
Я не жалею, что познакомилась с прозой Солженицына, но, к сожалению, ничего не приобрела. Мне понравился его стиль, но «Иван Денисович» ничего не оставил после себя.
P.S. На фотографии запечатлен памятник жертвам политических репрессий СССР: камень с территории СЛОН (Соловецкого лагеря особого назначения). Установлен на Лубянской площади, напротив здания бывшего НКВД.
Прочитано в рамках KillWish (5 тур) и Игры в классики (14 тур).
Комментарии
Даян, ты прям открываешь для себя нового писателя за новым)
Я вот ещё не читал его. Как-то... бессознательно опасаюсь именно того, что ты описала.
Ты права: это произведение сыграло большую роль в истории, но... искусство как бы чуточку пострадало ( пойми правильно).
Хотя возможно и ошибаюсь. Я больше знаком с литературой репрессий по.. людям, пишущим о ней, чем с самой такой литературой.
И вот в их мнениях просто сквозит это клише и... какое-то ковыряние в частностях, не очень здоровое.
В этом смысле такие "интеллигенты" и Платонова в свою душную атмосферу впустили и напялили на него разного: в книге с его пьесами, например ( редкой книге, называемой Ноев Ковчег. по имени главной пьесы), на обложке "красуется" его грустное фото на лагерной местности в ватнике.
Вот это меня прям вывело из себя: они "по своему образу и подобию" его одели.
Платонов не был в лагерях и мысли у него были разные, но они испохабили нежнейшее его фото с дочкой на руках, вырезав дочку и напялив на него ватник, дабы - "жалостливее" было и все видели ужасы "режима".
Просто что всё это пишу, Даян, просто это уже нечто общее для такого жанра и литературы и критики: общие места и клише, механистичность и... нежелание заглянуть в душу и боль.
Грустно про твоего прадедушку. Да, жестокие времена были...
У меня в ближайшее время вообще много "новых" писателей намечается. Вот Шмелев только что был. Дальше - Воннегут, Саган, Горький, Сартр, Набоков с "Лолитой"...
Может, это просто из, как бы так сказать, солидарности? Ведь у Платонова сына арестовали, а тому всего 15 лет было, мальчишку в итоге осудили на 10 лет трудовых лагерей то ли за юношескую оплошность, то ли вообще по лживому доносу. И если бы не Шолохов с его заступничеством, сына Платонова так бы и не освободили. И то мальчик в местах заключения подхватил туберкулез и вскоре после освобождения умер. Может, и не хорошо изображать Платонова на фоне лагерной местности, но и его страшным образом коснулась тема лагеря и несправедливости. На том же уровне, что и Ахматову с Чуковской. Мне кажется, потерять любимого человека в лагере - это хуже, чем самому в нем оказаться.
В душу по-настоящему заглядывали только те, кто реально пережил это. Если это касалось писателя и его семьи. В "Софье Петровне" и творениях Ахматовой - душа и боль. У Солженицына меньше, потому что он изначально хотел быть именно документальным. Клише - это не вина классиков лагерной прозы, это вина их последователей, которые, не умея ничего создать своего, просто ухватились за раскрученную тему. Тема Второй мировой еще более заезженная в этом смысле, просто писатели не хотят работать над новой формой, а берут уже знакомую, в итоге получается клише. Но это, опять же, не значит, что не стоит писать и читать о лагерях и войне.
Все равно советую, Саш, ибо написано хорошо. Но я бы с большим удовольствием советовала "Софью Петровну" Чуковской, если не читал. Помню, как мне тяжело было писать на нее рецензию.
А что из Шмелёва читала, Даян? Не Солнце мёртвых?
Воннегут у меня тоже на очереди) Будет особенно интересно у тебя о нём прочитать ( бойня же?)
Знаешь, Даян, а есть в твоих мыслях любопытное про "солидарность".
Но и с ней нужно относиться с деликатностью. Но это уже вопрос вкуса, а он не у всех есть.
И не обязательно было на той фотографии разрезать по живому его фото с дочкой на руках и наряжать его в фуфайку. можно было бы найти легко и другие фотографии и без фуфайки обойтись. Это уже клюквенность и шаблон.
Про сына Платона я знаю, ужасная история. Я про его сына не так давно статью писал.
Платонов ведь в это время писал свой удивительный рассказ По небу полуночи и там отразилось бессознательное горе отца по сыну, и не только.
Да, Платон был осуждён по доносу, и он мог быть не один, да и... девчонка там могла быть замешана, в которую влюбился Тоша и ещё один мальчик.
Шолохов помог Платонову, да, но помытарил его. Платонов тогда писал что не понимает почему Шолохов ему навязчиво говорит об ужасах лагерей и не помогает толком, то одно делает, то другое.
В том числе и от этих рассказов "художественных" Шолохова, жена Мария чуть не повесилась. Если бы она повесилась, повесился бы и Платонов.
Это к тому, что писателям иной раз нужно... сдерживать иногда себя.
Кстати, с Шолоховым и Платоновым потом произошла одна легенда.
Не знаешь про неё, Даян? Шолохов ведь восхищался творчеством Платонова, и Платонов мол, желая отблагодарить Шолохова помогал ему писать "Они сражались за родину".
Литературоведы и правда находят во многих образах там и диалогах много до странности общего с Платоновым.
Любопытно и то, что Шолохов перед смертью вроде как сжёг рукопись романа.
Да, Даян, права про документальность Солженицына.
С другой стороны, "красочно" расписывать все эти ужаса лагерей - это может быть дорога в пошлость.
Такие произведения как бы дрейфуют между жанрами.
Чуковскую возьму на заметку, спасибо, Даян)
И спасибо за рецензию)
Ага. Чувствую, у всех поклонников Шмелева будет, извини за выражение, бомбить от моей рецензии. Ибо мне не понравилось. ))) Во-первых, мне мешает личная антипатия к автору, одна мысль о нем вызывает у меня отвращение (а потому что не надо изучать биографию во время чтения его книги!). Во-вторых, ну нисколько меня книга не тронула, совсем. Не поверила я в голод у Шмелева, да и вообще таланта, как мне кажется, ему не хватило, чтобы трагедию показать.
Именно "Бойня".
Хоть убей, но не верю я в это. Возможно, Шолохов вдохновлялся, но чтобы вместе писать... Сжигал Шолохов, если не ошибаюсь, первую рукопись романа, слишком категоричную, которую бы точно не напечатали. Но это была первая редакция, Шолохов так-то вообще все свои рабочие материалы уничтожил.
Это скорее из-за восприятия Шолохова, он насилия достаточно видел, не боялся его описывать, так что не думаю, что он это со зла. Да и не думаю, что Шолохов мог бы быстро все сделать, он же не Сталин и не Бог. Самое важное - помог. Так что тут я целиком и полностью на стороне Шолохова. Но Платонова тоже могу понять.
Ого, Даян, такая взрывная рецензия будет на Шмелёва?)
Мне хоть роман и понравился, но тем интереснее будет от тебя увидеть столь эмоционально-критическое его осмысление. Хлебом меня не корми, но страстную искренность чувств я люблю))
А что тебя так разочаровало в его биографии?
И молодец, что читаешь произведения вместе с биографией автора: всё же чаще, это даёт приятные бонусы)
Такого же мнения, Даян.
Меня просто иногда привлекает вот такая психология создания слухов.. почти детская по сути.
Это ведь из серии, что Шолохов не сам написал "Дон".
Просто.. это как нужно физически и тотально отрицать и не верить в человека, делая его эдаким вором и подлецом, не способным создать ничего?
Это прям демон... является аки мефистофель к Платонову, спасает ему сына и... тот, словно Фауст, даёт взаймы ему свою душу и пишет роман. Ну смешно же)
Но какая психология детства в этом во всём, Даян! Какое желание в жизни именно этого мофистофелианства!))
Ну разумеется Шолохов не со зла всё это говорил Платонову.
Да, Платонова можно понять.. да в то время многих можно было понять: жили в чистилище неопределённости, где жизнь близких была подвешена между жизнью и смертью, а в таких случаях любое слово почти отзывается адом: это как касаться содранной кожи.
А что касается схожих образов у Шолохова с Платоновым и т.д... так это вообще литературная традиция: "закадровый" диалог с другом в творчестве.
У Есенина в последние годы жизни были в стихах прямо-таки навязчивые почти такие диалоги с Лермонтовым.
Я "Тихий Дон" очень люблю у Шолохова.
Да и во мне чуточку течёт кровь донских казаков)
p.s. Жду рецензию на солнце)
Ага, уже можешь прочитать. )))
Возможно, мы с тобой очень дальние родственники. Во мне тоже есть кровь донских казаков. ))))
Попробуйте у Солженицына почитать "Раковый корпус" и "В круге первом". Мне кажется, ему большие произведения удавались лучше, чем малая проза. За рассказами на эту тему - к Варламу Шаламову, на мой взгляд.
А "Солнце мёртвых" Шмелёва я читать не смогла. Помню, какое сильное впечатление на меня в детстве произвёл рассказ Шолохова "Алёшкино сердце", как он меня напугал. Так вот, если это впечатление помножить в несколько раз - и получится "Солнце мёртвых". Я не смогла, может, у Вас получится.
...К Солженицыну стОит ещё вернуться. Но уже к романам.
Да, к Солженицыну я еще планирую вернуться, тем более что мне понравился его стиль. А Шаламова мне еще предстоит открыть, ничего у него не читала.
Мне Шмелев категорически не понравился. Мне кажется, во многом из-за того, что я во время чтения полезла читать его биографию - и ужаснулась. После этого все мое сочувствие главному герою (явно списанному со Шмелева) испарилось, захотелось прибить его. Шолохов, мне кажется, трагичнее и человечнее, я очень люблю его "Тихий Дон".